конец сентября, утро выдалось солнечным. Хотелось распахнуть окна настежь, а еще смеяться без причины, хотя смешно мне не было. Окно распахивать я не стала: ночью подморозило, мокрая трава блестела на солнце. Я поднялась и решила вынести на помойку коробки, сложенные возле двери. Коробок было много, и спускаться мне пришлось раза три. В свой последний поход я столкнулась с женщиной, которая на днях приходила к соседке. Кажется, она говорила, что доводится Лене теткой.
– Здравствуйте, – сказала она. – Ленка не появлялась?
– Я ее не видела.
– Куда же она делась? А вдруг в больницу попала? Машиной сшибло? И где ее искать? С ума сойдешь. – Женщина вошла в подъезд, а я со своими коробками устремилась к помойке. На обратном пути я догнала ее на площадке между вторым и третьим этажами. – Астма у меня, – пояснила она, опираясь на перила.
– Вам помочь? – предложила я, ощущая некоторую неловкость.
– Дойду.
Хлопнув дверью, я прошлась по квартире, высматривая, нет ли еще чего-нибудь такого, что следует выбросить. Убедившись, что очередной поход отменяется, я сняла кроссовки, сбросила куртку и тут услышала душераздирающий крик. На меня вроде бы столбняк напал, я стояла, привалившись к стене. Сердце билось где-то возле горла. Потом, точно опомнившись, я выскочила на лестничную клетку.
Дверь в соседнюю квартиру, где жила неведомая мне Лена, была приоткрыта. Крик несомненно доносился оттуда. Со второго этажа торопливо поднимались соседи, женщина и мужчина.
– Что случилось? – спросила женщина. Я испуганно пожала плечами. В квартиру мы вошли все вместе.
Прямо на полу возле кухни сидела Ленина тетка, закрыв глаза и прижимая руку к груди. Услышав шум, она повернулась к нам и с трудом вымолвила, кивнув на дверь ванной:
– Там…
Мужчина распахнул дверь, и у всех разом вырвался сдавленный стон. Ванная была заполнена водой какого-то грязно-коричневого цвета, над ней нелепо торчала голова девушки со спутанными волосами и совершенно серым лицом. Глаза закрыты, рот разинут в жутком оскале. На плиточном полу с желтыми и серыми квадратами лежал кухонный нож, огромный и заляпанный кровью. Стены вокруг качнулись, потом быстро-быстро завертелись перед моими глазами.
– Закрой дверь, – крикнул кто-то. Дверь в ванную в самом деле закрыли, а я смогла отдышаться. Через пятнадцать минут приехали вызванные соседом «Скорая» и милиция. «Скорая» предназначалась Лениной тетке, сама Лена была мертва к этому моменту уже несколько дней.
Я с трудом добралась до своего дивана, отказавшись от медицинской помощи, и вскоре пожалела об этом. Голову точно стянуло стальным обручем. Услышав шум в подъезде, заставила себя подняться и вышла из квартиры. На лестничной клетке толпились жильцы. Молоденький милиционер в лихо заломленной набок фуражке пытался уговорить граждан разойтись. Его никто не слушал. Заметив меня, парень посуровел и сказал:
– Никуда не отлучайтесь, с вами хотят поговорить.
Соседи, вместе со мной обнаружившие труп, все еще находились в квартире убитой. Тетку Лены увезла «Скорая». Я слово в слово повторила то, что до меня рассказала женщина, которую звали Анна Семеновна. Потом подписала какую-то бумагу, прочитав ее, но так и не уразумев, что там написано, и вернулась к себе.
Головная боль не проходила. Я легла, завернулась в плед и попробовала уснуть. Увиденное недавно стояло перед глазами, я ни о чем не могла думать, и сон не шел. Где-то через час шум на лестничной клетке стих, и привычную тишину время от времени нарушали лишь хлопки подъездной двери.
Зазвонил телефон, я не хотела снимать трубку, но потом подумала, что это могут быть из милиции, и протянула руку. Звонила Ольга.
– Чем занимаешься? – спросила она весело.
– Давала показания. Умерла моя соседка, Лена, из тридцать первой квартиры. Мы нашли ее в ванной.
– Кто это мы? – растерялась Ольга. – И что она делала в ванной?
– Не знаю. Пришла ее тетка. Я услышала крик. Мы вошли в квартиру, а Лена лежала в ванной…
– У тебя что, истерика? – всполошилась Ольга. – Я сейчас приеду. – А я поняла, что не в состоянии находиться одна в квартире, торопливо оделась и вышла на улицу. Ольга приехала на такси, я встретила ее возле арки.
– О господи, – пробормотала она. – Ты себя в зеркале видела? Краше в гроб кладут. Поехали ко мне. Я звонила Славику, он разузнает, в чем тут дело…
Славик объявился ближе к вечеру, заскочил домой перекусить, посмотрел на меня и покачал головой.
– Лучше б ты эту квартиру не покупала. Просто невезение какое-то…
– Что с девушкой? – перебила мужа Ольга.
– С этой Леной? Типичный случай самоубийства. Девица влезла в ванну и вскрыла вены на руках и ногах. Наверняка из-за большой любви, а может, из-за общего невезения. По мнению родной тетки, с головой у нее не в порядке, а осенью, как и весной, у психов обострение. Листья падают, жизнь уходит, ждать от нее нечего, и единственный выход – кромсать вены. Одно настораживает, – вдруг посерьезнел Слава. – Девушка Лена пролежала там несколько дней, точнее, со среды. А еще точнее будет известно после вскрытия. – Мы с Ольгой переглянулись.
– Лена покончила с собой в день, когда убили Акимова? – пролепетала я.
– Похоже на то. Сразу появляется желание как-то связать эти два происшествия. Скажу откровенно, у некоторых оно уже появилось.
