– Звонили из редакции?
– Да.
– Ну и что?
– Пока ничего. Переодевайся, прокатимся до редакции «Гудка».
– Слушай, может, ты объяснишь, что надеешься найти? – не очень любезно поинтересовалась Ольга.
– Ну, милая, ты от меня много хочешь, – хмыкнула я, мы свернули нашу бурную деятельность по уборке и вскоре уже садились в машину.
Редакция располагалась в промышленной зоне, в одном здании со старой типографией. На фасаде из красного кирпича висела табличка: «Редакция газеты «Заводской гудок».
– На редкость неудачное название, – заметила Ольга и даже сморщила нос.
– Газета выходит с двадцать седьмого года, так что название вполне на уровне.
Мы вместе вошли в здание и поднялись на второй этаж, а Ольга притормозила возле огромного окна.
– Идем, – позвала я.
– Двигай, я здесь подожду.
Редакция представляла собой несколько комнат в левом крыле здания, я нашла нужную табличку и, постучав, заглянула в кабинет. Люба, сидя за своим столом, разговаривала по телефону, при этом смотрела в окно, так что на меня внимание обратила не сразу.
– Привет, – сказала я, устраиваясь напротив. С Любой мы некоторое время вместе работали, так что я очень рассчитывала на теплый прием. Она улыбнулась, кивнула и торопливо закончила разговор, после чего включила электрочайник и спросила:
– С чем пожаловала?
– Есть шкурный интерес.
– Что-нибудь связанное с этим убийством? – Она сразу же стала серьезной, а я закатила глаза.
– Уже знаешь?
– Еще бы… Надеюсь, у тебя никаких проблем. Я тебе звонила…
– Я переехала. А по поводу проблем… господина Акимова убили в моей квартире, так что проблемы есть, куда им деться. Я к тебе вот зачем. У вас работает Наталья Никольская…
– Работала, – поправила Люба. – Зачем она тебе?
– У нее вышло две статьи по поводу некоего «Общества любителей Библии», оно меня очень интересует, вот хотела поговорить.
– Вряд ли это возможно. Видишь ли, Никольскую год назад отсюда выперли, за это дело. – Люба выразительно щелкнула себя пальцем по горлу. – Сейчас она то ли бомжует, то ли вовсе отдала богу душу. – Как видно, физиономия моя выглядела изумленной, потому что Люба сочла необходимым пояснить: – Наталья эта была довольно странной. Преподавала в школе, потом от безденежья на рынке торговала, сюда ее кто-то пристроил, знаешь, как бывает… Писала маленькие заметки о том о сем и всех учила работать. В общем, не очень ее жаловали. Она считала, что это от зависти, мол, сидят здесь такие-сякие, без всякого толку, а вот она пришла и сразу горы свернет… Горы как стояли, так и по сию пору стоят, а она, должно быть от досады, принялась закладывать. Правда, обещала сенсацию века. Закончилось все это весьма банально: прогулы, скандалы и увольнение. Вот такая невеселая история.
– Невеселая, – согласилась я. – Мне бы в ваш архив заглянуть, почитать эти самые статьи.
– Ради бога, – кивнула Люба. – Пойдем. Кстати, я ведь устроилась на место этой Никольской. Уволили ее год назад, но уже при мне она несколько раз приходила сюда, приносила какие-то материалы. Ужасно неприятная женщина, такое впечатление, что она не в себе, рассказывала совершенно нелепые истории, к примеру, что за ней следят.
– Следят? – переспросила я, сбиваясь с шага.
– Да. Бред алкоголички. – Люба уверенно шла по коридору, и мне пришлось догонять ее чуть ли не бегом.
– А кто, по ее мнению, следил за ней?
– Господи, Алка, о чем ты говоришь? Да она на человека-то не была похожа. – Люба дождалась, когда я подойду вплотную, и зашептала на ухо: – Говорили, что она пьет, но боюсь, там было кое-что похуже. Как-то я ее встретила, жара страшная, а она в кофте с длинными рукавами, рядом с ней парень, в свитере, по виду совершенно ненормальный. Она вдруг бросилась от него, он схватил ее за шиворот, она вывернулась, кофта осталась у парня, а я увидела ее руки: у нее вместо вен сплошной синяк.
– Ты хочешь сказать, что она была наркоманкой?
– Я не присутствовала при том, как она кололась, если ты об этом, – нахмурилась Люба. – Но если б ты имела счастье видеть то, что видела я… в общем, если это не наркота, тогда я папа римский. Должна тебя разочаровать, сенсации ты в ее статьях не обнаружишь. Журналист она посредственный, старая дева, которая считает, что мир настроен против нее. Вот и весь секрет.
Через некоторое время я смогла убедиться в правоте ее слов: в статьях не было ничего сенсационного. Первая даже не была статьей, скорее заметкой. Общие рассуждения о доверчивости граждан и о мошенниках всех рангов, сетования, что русская православная церковь никак не препятствует тому, что всякие сомнительные общества, секты и тому подобное растут как грибы. Через неделю появилась еще одна статья, в ней к прежним сетованиям добавилось описание собрания «любителей», описание язвительное и даже злое. С чувством разочарования я прочитала последнюю строчку и задумалась.
