головой. Эта паническая мысль билась во мне, пока я ожидала его ответ.
– Да-да, конечно. И все же... Вас похитили, и все то время, пока вас искали, вы находились в заброшенном доме... До звонка неизвестного, который сообщил, где вы. Так?
– Да. Наверное. Я уже не помню, то есть я бы очень хотела это забыть. – «Все не так плохо, – думала я. – Я сама себя пугаю, у них ничего нет, кроме смутных догадок, по сути, вообще ничего. Приверженность убийцы к заброшенным домам – вот что их насторожило».
– Я понимаю, – кивнул он. – И все же рассчитываю на вашу помощь.
– Послушайте, человек, который меня похитил, был осужден. Он во всем признался. Меня не насиловали, не пытались убить. Похититель требовал денег у моего брата. Он действительно спрятал меня в заброшенном доме, но кто-то видел его там и позвонил в милицию. Меня нашли раньше, чем он получил деньги. За убитых девушек требовали выкуп?
– Нет, – покачал головой Валерий Павлович. – Похитителем оказался шофер вашего брата.
– Да, именно так. Ему нужны были деньги. И он не придумал лучшего способа...
– На суде Нестеров признал свою вину, – кивнул следователь и вновь принялся перекладывать бумаги в папке. – Но... на первом допросе он рассказал, что после похищения привез вас в деревню Олино, где у его приятеля был дом. Приятель в тот момент отдыхал на юге, и появления хозяев Нестеров не опасался. Деревня находится всего в десяти километрах от города. Оставив вас в бесчувственном состоянии в подвале дома, Нестеров вернулся в город, чтобы получить деньги, контролируя ситуацию и не вызывая подозрений... Вернувшись под вечер в Олино, Нестеров, по его словам, вас не обнаружил.
– Выходит, я сбежала, а потом... – запальчиво начала я, но Валерий Павлович перебил:
– После звонка неизвестного вас нашли на территории бывшего стадиона, в раздевалке. Этот земельный участок, как оказалось, был куплен вашим братом. В том, что похитил вас Нестеров, нет никаких сомнений. Он не отпирался и сразу признал себя виновным. Впоследствии он даже заявил, что перевез вас в город, пока вы были без сознания, и стадион выбрал по вполне понятным причинам...
– Тогда я вовсе ничего не понимаю...
– Если честно, я тоже, – вновь улыбнулся следователь. – Но его первоначальные показания очень меня заинтересовали. Признаюсь, возникло подозрение, что Нестеров не был до конца откровенен.
– Вы меня совсем запутали, – буркнула я.
– Давайте представим, что на первом допросе он сказал правду. Нестеров похитил вас, отвез в Олино, а вернувшись туда вечером, нашел подвал пустым. Он в панике, первая мысль: вам каким-то образом удалось освободиться. Он успокаивает себя тем, что узнать его вы не могли. Нестеров возвращается к вашему брату, надеясь прояснить ситуацию, но вас по-прежнему ищут. Потом звонит неизвестный, и милиция обнаруживает вас на заброшенном стадионе... К тому моменту очень многие факты указывают на причастность шофера вашего брата к похищению. И он дает признательные показания.
– Я так и не поняла, к чему вы клоните.
– Что, если вы оказались в городе без ведома Нестерова? – вкрадчиво произнес Валерий Павлович.
– Хотите сказать, меня похитили дважды? – нахмурилась я.
– Он готовился к похищению довольно долго. Знал ваш обычный распорядок дня, все ваши маршруты, привычки... Кто-то обратил на это внимание и задумал собственное преступление. Нестеров не был особенно осторожен, оттого следствие почти сразу вышло на него.
– А ваши коллеги заставили его сознаться в том, чего он не делал? – усмехнулась я.
– Не забывайте, что похитил вас он, – нахмурился Валерий Павлович. – Так что отвечать перед законом ему пришлось за собственные деяния, но... изменив показания и признав, что в город вас перевез он, Нестеров действительно взял чужую вину на себя. И этому должна быть причина. Возможно, он просто не видел особой для себя пользы настаивать на первоначальных показаниях, а может, сознательно покрывал кого-то.
– Ну, так узнайте у него, – не выдержала я, больше всего на свете мне хотелось незамедлительно покинуть этот кабинет, бежать отсюда сломя голову. Потребовалось усилие, чтобы усидеть на месте да еще таращиться в лицо следователя с самым придурковатым видом.
– Это, безусловно, было бы самым правильным, – в который раз улыбнулся следователь. – Но, к сожалению, возможным не представляется. Он отбыл свой срок, а где находится в настоящее время – неизвестно.
– Я так и не поняла, от меня вы чего хотите?
– Ответ на вопрос: почему сразу после суда вы уехали из города, не сообщив никому из знакомых, куда намерены отправиться, и шесть лет фактически скрывались. От кого вы прятались, Кристина Олеговна?
– От придурков, которым деньги брата не дают покоя.
– Брат, как выяснилось, тоже не знал, где вы находитесь.
– Не знал. Он был против моего отъезда. К тому же, если бы он знал, где меня искать, узнали бы и другие.
– Не слишком жестоко по отношению к брату? – поднял брови Валерий Павлович.
– Думайте что хотите. Я просто боялась вновь оказаться в подобной ситуации. В прошлый раз мне повезло, но рисковать снова желания не возникло.
– Будем считать, что вы говорите искренне, – помолчав немного, произнес следователь.
– С какой стати мне врать?
– Серьезного повода я тоже вроде бы не вижу. Расскажите все, что помните о своем похищении. Извините, что возвращаюсь к болезненной для вас теме, но это очень важно для следствия.
– Я думала, меня вызвали из-за убийства брата.
Он вновь кивнул.
– Кое-кто склонен видеть в его убийстве сведение счетов.
– А вы так не считаете?
– Я считаю, что все куда сложнее. И помочь найти убийцу вы можете только одним способом: чистосердечно ответив на все вопросы.
– Хорошо, – согласилась я. – Попробую вспомнить. Была суббота, я возвращалась из института вместе с подругой. Мы простились с ней возле ее подъезда, и дальше я пошла одна, переулком, который выходил к моему дому. С одной стороны гаражи, с другой – пустырь, но дорогу до дома можно сократить вдвое. Я часто там ходила и ничего не боялась. Два часа дня, совсем рядом шумная улица, до дома всего двести метров. – Я говорила, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, а дышать становится трудно. Я заново переживала тот день, хотя шесть лет мечтала об одном: забыть его, стереть из памяти, а теперь выяснилось, что помню запах травы с пустыря и одуванчики вдоль дороги, солнечные лучи на своем лице... День был по-летнему теплым, хотелось стоять зажмурившись, радуясь солнцу, предстоящим выходным... Я в самом деле замерла с закрытыми глазами, по-дурацки улыбаясь. И, даже услышав шорох за спиной, не спешила повернуться. А потом не смогла. Чья-то рука легла на плечо, а в нос ударил резкий запах. Я так и не успела ничего понять...
– Значит, преступника вы не видели? – повертев в руке авторучку, уточнил следователь.
– Нет.
– А позднее?
– Я не знаю, сколько времени была без сознания. Когда очнулась, поняла, что руки и ноги у меня связаны, я лежу на спине, на глазах повязка... В таком виде меня и нашли. Милиция появилась довольно быстро, я даже по-настоящему не успела понять весь ужас своего положения.
– И все это время рядом никого не было?
– Если учесть, что видеть я не могла, ответить с уверенностью на ваш вопрос не берусь.
– А с шофером брата у вас до того момента какие были отношения?
– Никаких. Впервые я увидела его в зале суда. До похищения несколько раз разговаривала с ним по телефону.
– Его слова во время судебного разбирательства не вызвали у вас сомнения? – уж очень осторожно Валерий Павлович задал этот вопрос и взгляд отвел, как будто боялся меня спугнуть.
– Что вы имеете в виду?
– Ну... вам не показалось, что он скрывает нечто важное... и причина похищения могла быть совсем другой.
