– Хорошо, – кивнул он и посторонился.
За дверью меня ожидал молодой человек.
– Прошу, – сказал он любезно, и я спустилась за ним по лестнице. Второй парень все еще таращился в телевизор. Я попрощалась, в сопровождении охранника дошла до калитки и наконец оказалась на свободе.
– Вот блин, – пробормотала я и поторопилась отойти подальше от дома.
Приходилось признать, что меня преследует фатальное невезение. Допустим, этот гад согласится ехать со мной, однако вовсе не факт, что охрана не последует на значительном расстоянии. И что тогда? Тогда роковая встреча на даче с вероятной стрельбой, а дальше моя кончина. Если выиграет Павел, мне крышка, если победят ребята Мелеха, мне тоже крышка, устроят допрос с пристрастием, с последующей справедливой карой. Витя при любом раскладе тоже труп.
В этот миг в голову мне пришло вот еще что: переход от лютой вражды к большой страсти у нас с Мелехом произошел чересчур стремительно и как-то даже без моей помощи. Опять же, смотрел он и говорил со мной с насмешкой, временами переходящей в издевку. Если учесть, что у меня к нему по- прежнему нет добрых чувств, одно лишь притворство, логично предположить, что у него их тоже не наблюдается. Тогда что же выходит? А то, уважаемая Полина Владимировна, что он заподозрил неладное и это не вы заманиваете его в капкан, а он играет с вами как кот с мышью.
– Ой, мама, – взвыла я, потому что при таком раскладе выходило, что у меня вовсе нет шансов выбраться из передряги. «Придумай что-нибудь, – заволновалась я, – найди способ сообщить в милицию».
Впрочем, способ, конечно, есть: иду в милицию, все рассказываю и сижу у них до тех самых пор, пока не отыщут Павла и не спасут Виктора, а будут гнать, запрусь в туалете. Спасут они Виктора, как же… но и я не герой-одиночка.
Я и в самом деле нацелилась идти в ближайшее отделение, правда, не знала, где оно находится, зато заметила постового милиционера и направилась к нему. Для этого необходимо было перейти дорогу, я замерла на тротуаре, и тут из потока машин вынырнула одна и притормозила рядом, едва не задев меня зеркалом. Задняя дверь открылась, и мужской голос требовательно произнес:
– Садись.
Точно под гипнозом, я полезла в кабину, потому что голос был знакомым, наверняка Артем или Игорек.
Проклиная свое невезение, я захлопнула дверь, машина сорвалась с места, а я удосужилась взглянуть на водителя, после чего у меня даже не осталось сил по привычке чертыхнуться. За рулем сидел блондин, психически неуравновешенный тип с лезвием. Вот только его мне и не хватало.
– Здравствуй, солнышко, – сказал он, глядя на меня в зеркало. Ко мне разом вернулись все чувства, и я вознамерилась распахнуть дверь, чтобы вывалиться на асфальт. Кончина под колесами была для меня предпочтительнее лезвия. – Не спеши, – сказал блондин и ударил меня ребром ладони по шее, ударил-то вроде не сильно, но я мгновенно отключилась.
Кто-то похлопал меня по щекам и ласково сказал:
– Открой глазки.
Я вроде бы улыбнулась, в воображении нарисовав себе картину: все враги повержены, добрый доктор Айболит приводит меня в чувство, а седой полковник, смахнув слезу, готовит благодарственную речь, в коей особо отмечаются мое мужество и отвага.
Разумеется, действительность моих надежд не оправдала. Я открыла глазки и увидела все того же блондина, только теперь он выглядел еще омерзительнее, потому что на губах его играла одна из тех улыбочек, которыми киношные маньяки балуют своих жертв.
Мы по-прежнему находились в машине, салон которой освещала тусклая лампочка, а за окном царила темнота. Либо с момента моей отключки прошло очень много времени и сейчас уже ночь, либо мы не на улице, а в каком-то укромном месте, куда дневной свет не доходит. В этом случае распахивать дверь и пытаться бежать довольно глупо. Да и вряд ли я смогу открыть дверь, раз блондин сидит рядом. Я поежилась и слегка сдвинулась с места, что было замечено.
– Ты как? – спросил он, насмешливо щурясь.
– Плохо. Меня тошнит.
– Извини, что обошелся с тобой не по-джентльменски, но другого выхода у меня не было.
– Да? – не поверила я.
– Конечно. На «хвосте» висели какие-то придурки, а ты собралась меня покинуть.
– Нормальное желание, – пожала я плечами. – Наша предыдущая встреча не располагала к продолжению знакомства.
Он взял меня за подбородок и повернул мою голову так, чтобы увидеть порез на шее, провел по нему пальцем, я поежилась, а он ухмыльнулся, но подбородок отпустил.
– Значит, вы подружились, – сказал он, на этот раз поглаживая мои волосы. Это здорово меня нервировало, но возражать я не посмела.
– Если хотите, чтобы я отвечала осмысленно, пожалуйста, правильно формулируйте вопрос, – очень вежливо попросила я. – К примеру, «вы» это я и кто? – Он выразительно поглядел на меня, при этом двигая челюстью, точно жевал, затем губы его приоткрылись и я увидела бритвенное лезвие, он виртуозно играл им языком, и зрелище это, признаться, завораживало. – Вы порежетесь, – смогла произнести я, когда столбняк немного прошел.
Вместо ответа блондин схватил меня за волосы. Ожидая самого худшего, я сжалась в комок и зажмурилась, но действительность превзошла все мои самые скверные ожидания, он стал меня целовать с этим своим дурацким лезвием во рту, и я все время чувствовала его. Оставалось лишь удивляться, как я смогла пережить все это.
