– Парни как парни, здоровые, морды злобные, одного Игорем зовут.
– А за старшего у них мужик лет сорока, среднего роста, волосы русые?
– Такого не помню. Все четверо молодые были.
– Где они тебя держали?
– Дом возле старого кладбища, улица Гастелло, там всего несколько домов, половина нежилых. Я на дачу не поехал, потому что за тебя боялся, – отводя взгляд, вздохнул он, – вдруг выследят. Ты на звонки не отвечала, и я решил, что ты укрылась где-нибудь. Ты ж к подруге собиралась…
– Собиралась, – горестно кивнула я. – Мне твой Максим рассказал, что у тебя не так давно приятель был, на работу заезжал. Как раз лет сорока, среднего роста и волосы русые…
– А… так это мой бывший начальник.
– Зачем заезжал?
– Почему ты спрашиваешь? – удивился Виктор.
– Если спрашиваю, значит, имею интерес.
– О жизни поговорить хотел. Интересовался, не хочу ли я вернуться на прежнее место работы.
– Что за прежнее место? – не унималась я.
Витя долго раздумывал, я его не торопила, он опять вздохнул и ответил:
– В ФСБ я работал. Потом меня уволили.
– За что?
– Под горячую руку. Такое, знаешь ли, бывает. Начальству шею намылят, кто-то ответить за это должен, вот мне и пришлось…
– Скажи, ФСБ может интересоваться Мелехом?
– ФСБ многими интересуется. Наверное, и Мелехом. Я только не пойму, с какой стати тебя-то ФСБ интересует?
– Интересует. Вот скажи, сотрудник ФСБ, хоть и бывший, оказывается в дрянной ситуации, его привязывают к стулу, избивают… Он чудом смог сбежать и что: прячется в чужой квартире, вместо того чтобы идти в милицию. Тебе не кажется это странным? Уж ты-то должен знать, как следует поступать в подобных случаях?
– Мне не кажется, – разозлился он, – потому что точно знаю, толку от этого не будет. А сотрудник я бывший, ты правильно заметила, а бывших у нас не жалуют. Менты в особенности.
– Но раз ты в этой конторе работал, должны же у тебя там остаться друзья, знакомые наконец. Почему бы тебе к ним не обратиться?
– Чего это ты мне допрос устраиваешь? – возмутился Виктор. – Обращаться я ни к кому не буду. Сам не хочу, да и они на радостях мне на шею не кинутся, потому что я теперь вроде зачумленного и от меня лучше держаться подальше. В конце концов, били меня и дело тоже мое: обращаться или в чужой квартире прятаться.
– Сожалею, – вздохнула я, – но теперь уже не твое.
– Не понял, – нахмурился Виктор.
– Сейчас поймешь, – пообещала я и коротко поведала о событиях последних дней.
– Значит, это они Мелеха убили? – пробормотал он, когда я закончила рассказ.
– Похоже на то. И единственная возможность выйти на убийц – сообщить в милицию о том, где тебя держали. Это единственная зацепка.
– Какая, к черту, зацепка, – охладил мой пыл Виктор, – говорю, там половина домов пустует. Никаких концов не найдешь.
– Ну, попытаться стоит, тем более что других зацепок все равно нет.
– Других нет и эта не зацепка. Ничего их с этим домом не связывает, можешь мне поверить.
– Не могу, – покачала я головой.
– Что не можешь? – растерялся он.
– Поверить.
– В каком это смысле?
– В буквальном. Есть у меня подозрение, что ты меня водишь за нос.
– Я? – удивился Виктор.
– Очень похоже, не ты один. Вот скажи, зачем им тащиться в морг и отрубать у трупа руку, здорово рискуя при этом, когда они запросто могли оттяпать палец у тебя?
– Так ведь я сбежал.
– Извини, не сходится. В морг они наведались раньше, чем ты успел сбежать.
– Возможно, тебя это разочарует, но я очень рад, что они не оттяпали мне палец.
– Я, конечно, тоже рада, да вот не пойму, откуда такое человеколюбие?
– И какие мысли на этот счет?
