И мы пошли к дому, миновали калитку, свернули за угол и вскоре стояли перед дверью черного хода. Феликс легко открыл ее, я вошла и едва не заорала. В полуметре от меня лежал парень со шрамом с аккуратной дырочкой в голове, рядом лежал еще один человек, но его узнать я не могла – вместо лица у него была какая-то кровавая каша. Я прижалась к стене и начала медленно сползать на пол, однако Феликс подхватил меня, встряхнул и сказал:
– Солнышко, в обморок упадешь попозже, а сейчас шевели ножками, иначе мы его никогда не похороним.
Стараясь ничего не видеть, я побрела за ним в глубь дома. На кухне, раскинув руки, лежал Павел. Взгляд его был устремлен в потолок, а рот чуть приоткрыт. Ничего страшнее я сроду не видела.
– Ох, – слабо вскрикнула я, – это он.
– Кто?
– Павел.
– Ясно. Теперь привались к стеночке, а я осмотрю дом.
«Доигрались, – с ужасом думала я. – Теперь лежи вот… И все это из-за паршивых денег…» Я огляделась в поисках телефона. Он стоял на тумбочке, я подошла и набрала Юркин номер. Юрка мне совсем не обрадовался.
– Привет, – вздохнула я, – тут такие дела…
– Ты не уехала.
– Нет. А Мелех жив. Был. Сейчас уж и не знаю, может, тоже пристрелили, как Павла.
– Павла пристрелили? – насторожился Юрка. – Кто?
– Может, Тумарин, начальник мелеховской охраны, может, Денис, дружок Мелеха, а может, какой-то Зураб. Откуда мне знать?
– Полина, где ты? – заволновался он.
– В пригороде. Запиши адрес. Тут я, Феликс и три трупа. Может, больше…
– Феликс… это который Феликс? Это тот самый?
– Ага.
– Ничего не понимаю. Почему ты с ним?
– Да я как переходящее красное знамя, кочую от одного к другому. Вызывай бригаду.
– Ты кому звонишь? – рявкнул Феликс за моей спиной. Я бросила трубку и обернулась.
– Юрке, то есть в милицию. О трупах сообщить надо. Это обязательно.
– Черт, – буркнул Феликс, схватил меня за руку, и мы поспешили к двери.
Милиция встретилась нам на светофоре. Я порадовалась: оперативно сработали, но занимало меня в тот момент другое.
– Знаешь, что я тебе скажу, – подумав немного, заявила я Феликсу, – у него эти деньги есть.
– Что? – не понял он.
– Я про Мелеха. Может, не миллион, конечно, но много. Преуспевающая газета с тремя приложениями стоит недешево. Неизвестно, что он еще продал. А Павел об этом не знал. Потому Колька и ткнул меня физиономией в стол, когда я об этом заговорила.
– Солнышко, если ты хочешь, чтоб я понял, давай потолковее.
– Он все по тихой продал, а они об этом не знали.
– И что?
– Ничего. Просто размышляю… Но если деньги у него есть, может, их действительно вымогали?
– У меня к тебе просьба, в следующий раз надумаешь куда-то звонить, предупреди меня.
– Не худо бы знать точно: замешана здесь ФСБ или нет? Если Павел все-таки из ФСБ, то теперь, когда он убит, операция сорвана и таиться им просто глупо. Следовательно, Юрка теперь может узнать: Павел из ФСБ или действовал по собственной инициативе.
– Солнышко, я восхищаюсь твоим умом.
– И нечего ехидничать.
– Да ты что? Я в восторге. Еще какие-нибудь ценные мысли?
– Сколько угодно. Отвези меня домой. Часа через два я перезвоню Юрке, может, появятся новости.
– Мы теперь одна команда и должны держаться вместе.
Ясное дело, что мои возражения впечатления на него не произведут, а стоит только этого психа разозлить, так даже подумать страшно…
– Я не против, – кивнула я, – но при трех условиях.
– Валяй условия.
– Ты выбросишь свое дурацкое лезвие и перестанешь меня запугивать. Ты не будешь ко мне приставать и не станешь мне врать, то есть скрывать важные для общего дела сведения.
