– Когда он утонул? – кашлянув, спросила я.
– Четырнадцать месяцев назад.
Да, оперативно. Отсюда он отправился в неизвестном направлении, затем возник в Москве, а потом совершил путешествие в Египет. Работал с точностью часового механизма.
– Вы искали его, чтобы вернуть деньги?
– Я искал его, чтобы убить. Деньги, конечно, тоже играют не последнюю роль… А вот зачем вы что-то ищете, раз уверены, что он погиб? Или не уверены?
– Теперь не знаю, – пожала я плечами. Он ждал ответа, и я попыталась объяснить: – Наверное, это трудно понять. Я… я подумала, если буду знать о нем все, все то плохое, скверное, если буду знать, что он не любил меня и потешался над всем, что я говорила, над всеми глупостями, которые я делала… Может быть, тогда я разлюблю его…
– Невероятно, – усмехнулся Борис. – Чем он вас брал? Пустой болтовней о большой любви? Неужели можно головы лишиться от дурацкого трепа?
– Наверное, можно, – сухо согласилась я, и мы оба замолчали. – Что вы о нем узнали? – помолчав немного, уже совсем другим тоном спросила я.
– Ничего существенного, – отмахнулся он. – Хотя очень старался… Пришел ниоткуда и исчез в никуда. Вы первый человек, который о нем что-либо знает. Но и вы меня не порадовали. Хотя, может, вы рассказали мне далеко не все.
Я ничего не ответила, внутренне напрягшись, разговор приобретал опасную направленность.
– Вы говорите правду? – с нажимом спросил он.
– Да, – просто ответила я. – Вы видели мой паспорт, и вы видели свидетельство о его смерти. Вы должны представлять, что это за человек, и не можете всерьез верить, что он поделился со мной своими воспоминаниями, а уж тем более деньгами. – Борис едва заметно кивнул.
– Странно, что мертв он, а не вы.
– Денис уверен, Глеба убили.
– Денис – это тот самый мент?
– Да.
– И он хочет найти убийцу?
– Это его работа.
– Как вы оказались в такой компании?
– Вы уже спрашивали, правда, иначе.
Он криво усмехнулся.
– Так кого вы пытаетесь отыскать: мужа или убийцу?
– До этого разговора убийцу. Теперь не знаю.
– А если вы найдете своего Глеба?
– Вряд ли мне повезет больше, чем вам, – усмехнулась я. – Возможности не те.
– Но если все-таки найдете?
– Не знаю. В любом случае он хотел, чтобы я считала его мертвым. И если тайна его перестанет быть тайной, я, скорее всего, умру.
– И вы говорите об этом так спокойно? – Кажется, он мне не поверил.
– Я говорю так спокойно, потому что не верю, что найду его.
– Разочарованы?
– Возможно.
– У вас что, склонность к суициду?
– Я думаю, это вас не касается. Сейчас меня интересует, что собираетесь делать вы? Не вообще, а в отношении меня.
Он засмеялся. Я терпеливо ждала ответа, надеясь, что смеяться ему когда-нибудь надоест.
– Я еще не решил, – сказал он серьезно. Возразить на это мне было нечего. То есть вряд ли мои слова окажут какое-либо влияние на его решение, значит, ни к чему тратить их попусту. Он резко поднялся, сказал: – Я провожу вас в комнату.
Он вошел вместе со мной, постоял полминуты у окна и направился к двери. Вдруг он сказал, замерев на полдороге:
– Вы очень красивая. Впрочем, наверняка я не первый говорю вам об этом.
– Главное, чтоб не последний, – серьезно ответила я, а он широко улыбнулся:
– Что за пессимизм? Уверяю, бояться вам нечего.
– Тогда отпустите меня.
– Это преждевременно.
