– В таком случае идите к черту с вашими комплиментами. Я не могу не бояться, когда меня держат под замком да еще под присмотром двух придурков, которым ничего не стоит свернуть мне шею.
– Почему-то мне кажется, что не только это пугает вас. Верно?
– Верно. Меня пугает, что перед смертью придется пережить крайне неприятные минуты, которые к тому же могут растянуться на часы. Знать бы еще, чем я такое заслужила.
– Все ходим под богом, – флегматично пожал он плечами, а я добавила мысленно, что и боги бывают разные. – Мне нужно время, чтобы кое-что проверить, – точно подводя черту, сказал он. – Если все так, как вы сказали, что ж, я извинюсь. Приглашу вас на ужин, чтобы у вас остались приятные воспоминания о нашем городе.
– Вряд ли я соглашусь, но все равно спасибо. Постарайтесь все выяснить побыстрее.
– Разумеется. Ребят не бойтесь. У них инструкции. Если будете вести себя спокойно, никаких проблем не возникнет.
«В прошлый раз инструкции у них тоже были», – с досадой подумала я, но он уже закрыл дверь. Щелкнула задвижка, шаги удалились по коридору, потом все стихло.
Я подошла к окну. За решеткой мир выглядел не особенно радостным. Несколько кустов с набухшими почками, забор впереди, чуть дальше угадывались какие-то строения. Я постучала по стеклу пальцами. У парня большие претензии к Глебу. Что ж, его можно понять. Смерть сестры и утрата более чем солидной суммы денег… Кто-то должен пострадать, почему бы не я. Но думала я сейчас не о собственной участи, скорее всего печальной, а о предыдущей кончине Глеба. Что, если Борис прав и собственная смерть для него вещь привычная, как и чужие, кстати? Допустим, в случае с сестрой Бориса кончина – весьма благоразумный шаг. Концы в воду… Но в случае со мной это полная нелепица: вот если бы сначала скончалась я, очень приличные деньги перешли бы к Глебу, и уж тогда заметай следы на здоровье. Значит, Глеба или убили, или он вынужден был инсценировать свою смерть из-за возникших обстоятельств, мне неизвестных. Неужели он все-таки жив? Где-то лениво улыбается очередной дамочке? Сукин сын, подонок… Убить беременную женщину – это чересчур. Даже у последнего мерзавца есть какая-то черта, за которую он не решается ступать. Мне б перекреститься, что бог отвел, и думать лишь о том, как выбраться из этой передряги. Но ведь выбраться мне мало, я вновь начну искать его. Зачем, господи?
Что-то легонько стукнуло за моей спиной. Я резко повернулась и увидела, что дверь комнаты слегка приоткрыта. Я ожидала услышать шаги или голоса… Если дверь открыли, значит, кто-то просто обязан появиться. В доме стояла абсолютная тишина, и это напугало меня больше сцен, которые я рисовала в своем воображении: разъяренные мальчики с куриными мозгами и большой фантазией. Я подошла к двери и легонько толкнула ее. Она со скрипом открылась, а я вышла в коридор.
Не похоже, чтобы в доме вообще кто-то был. Уже смелее я заглянула в кухню, остатки завтрака на столе, моя сумка на подоконнике. Паспорт, всякие мелочи… сотовый… Черт, мой сотовый, который вчера на моих глазах улетел в кусты. Я зло засмеялась. Борис просто идиот, раз устраивает подобные игры. На что он рассчитывает, интересно? Что я приведу его прямиком к Глебу? Что ж, давай поиграем… Я была уверена, что входная дверь тоже открыта. Так и оказалось. Любопытно, куда попрятались эти стервецы? Сидят в кустах? Я вышла на крыльцо и вдруг сбилась с шага. Прямо напротив крыльца стоял «Мерседес», посверкивая свежевымытыми стеклами. Маловероятно, что его подготовили для меня… ключи в замке зажигания. Я не знала, то ли смеяться над чужой глупостью, то ли зарыдать… Не могли же они всерьез… А что, если Борис никуда не уезжал?
От этой мысли мне сделалось не по себе, и я неожиданно попятилась назад в дом, точно ища там защиты. Я даже захлопнула дверь и тут услышала звонок, вне всякого сомнения, звонил сотовый. Я торопливо огляделась, уже жалея, что минуту назад не сбежала сломя голову, а потом, точно под гипнозом, пошла на звук и уперлась носом в дверь. Это не могла быть комната, скорее подсобное помещение, кладовка, например, потому что находилась она под лестницей. Я резко потянула ее на себя и слабо охнула, в полумраке различив только чью-то руку с золотыми часами на запястье, темный пиджак…
– Спокойно, – пробормотала я, на мгновение прикрыв глаза, потом заставила себя открыть их. В кладовке лежали двое, Борис и парень, что накрывал стол к завтраку.
Сотовый замолчал, теперь я вновь стояла в абсолютной тишине, обливаясь потом, затем, точно опомнившись, бросилась к двери.
Я выбралась через калитку и побежала по дороге, не оглядываясь. Кровь стучала в висках, я боялась, что упаду в обморок, бормотала как заклинание: «Быстрее, быстрее». Слева мелькнул магазин, узкая дорога выходила на шоссе, я бросилась туда. «Ты должна выглядеть естественно, – попробовала я рассуждать здраво. – Надо добраться до больницы, если трупы обнаружат раньше, чем я это сделаю… Господи, я даже не знаю, в какую мне сторону…» Откуда-то из кустов появился мальчишка с собакой.
– Где здесь автобусная остановка? – крикнула я.
– В город? – спросил он. – Вон там, у забора.
Я пошла в том направлении. Главное, как можно скорее оказаться в больнице. До остановки я дойти не успела, увидела «Жигули», взмахнула рукой, и машина остановилась. За рулем сидел молодой парень и всю дорогу рассказывал мне о своей работе. Я так и не поняла, в чем она заключается, зато ощутила жгучее желание придушить парня, чтобы он наконец-то заткнулся. «Пожалуй, трупов на сегодня достаточно», – подумала с неожиданной злостью.
– Вам куда надо? – спросил парень.
– Остановите здесь, – попросила я и вскоре пересаживалась в такси. К больнице я подъехала минут через пятнадцать, они показались мне бесконечными, а я себе самой старой развалиной, ноги не слушались, голова кружилась, когда я поднималась по лестнице. А если Денис… если меня ждут?
– Вы к кому? – спросила женщина в белом халате, видимо, медсестра, я от неожиданности вздрогнула, потому что ее не заметила.
– Я к Коптелову. Коптелов Денис Сергеевич…
– Вон ваш Денис Сергеевич у телефона скачет, никого не слушает, а ему лежать надо.
В глубине коридора возле телефона-автомата в самом деле стоял Денис. Лицо у него было тревожное, он кусал нижнюю губу и, казалось, готов был расплакаться от досады.
– Денис! – окликнула я.
Он повернулся и повесил трубку. Я быстро приблизилась, Денис с беспокойством наблюдал за
