– Нет… я любила его. И он любил меня. Он добрый. Он всегда любил меня.
– Дурочка, – тихо засмеялся Глеб. – Какая ты дурочка. Он превратил твою жизнь в ад, а ты…
– Ты ничего не знаешь, он…
– Знаю, – перебил Глеб, закуривая. Пистолет с глушителем лежал у него под рукой. – Он твой брат. Любимый старший брат. Фотография на столе в его кабинете… Тебя не так трудно узнать. А еще взгляд, которым он встретил меня в тот день, когда мы пришли к нему в банк. Помнишь? Так смотрят на соперника. Я поначалу подумал, что он твой любовник, но все оказалось даже хуже. Я потратил много времени, чтобы во всем разобраться. Двое примерных детишек, до которых родителям попросту не было дела. Очень красивая маленькая девочка и любимый старший брат. Заботливый и нежный. В одном лице папа, мама и… Он спал с тобой?
– Нет, – зажмурилась я и загородилась рукой, точно защищаясь. – Нет…
– Переспи он с тобой, может, и не съехал бы с катушек. Иногда не стоит бороться с искушением, лучше уступить ему. Девочка выросла и стала еще красивее… А потом влюбилась. И что тогда произошло, а? Расскажи мне…
– Нет… все не так, – зашептала я, размазывая слезы. – Это был несчастный случай. Он толкнул его нечаянно, а Слава стоял на самом краю. Внизу были камни… Он не хотел.
– Разумеется. Он убил парня и сделал тебя своей заложницей. Во что он превратил тебя? Что он внушал тебе день за днем? Что любовь не для тебя? Ты не будешь счастлива? Или что над тобой тяготеет проклятье? – Глеб засмеялся, а я закрыла лицо руками, вздрагивая всем телом. – Ну, конечно, проклятье, не больше, не меньше. Он нашел подходящего старичка и выдал тебя замуж. И ты рыдала на его плече, а он повторял: «Бедная моя, ты так несчастна». И не спеша подготавливал к главному: старичок нам не нужен, зачем он в самом деле? Любимую сестренку надо освободить. Не развестись, нет… именно освободить. И старичка находят мертвым. Надо отдать должное братцу, он всегда заботился о твоем алиби. А потом появлялся другой дядя. Он хороший человек, он будет о тебе заботиться. Так говорил твой Федор, верно? А потом все повторялось. Тебе ни разу не пришло в голову, что твой брат просто делает на тебе деньги? Забивая тебе мозги всей этой чушью, он сколотил приличное состояние.
– Кто ты? – испуганно прошептала я. – Как ты… Откуда ты знаешь?
Глеб опять рассмеялся.
– Твой второй муж… или я кого-то пропустил ненароком? Так вот, твой второй муж… город Екатеринбург… у него был сын.
– Это ты? – Я сделала попытку подняться, но не смогла.
– Точно. С папашей мы не ладили. И все-таки он был моим отцом. А когда я проявил интерес к обстоятельствам его смерти… Профессионал способен распознать работу профессионала. Я стал искать тебя. На это ушло пять лет. За это время ты еще раз побывала замужем. Занятная штука получилась. У нас оказался один и тот же бизнес. Оттого-то встречи с тобой я ждал с нетерпением.
– Ты хотел убить меня там, в Египте?
– Конечно. Но потом решил, что время терпит.
– Почему?
Глеб пожал плечами:
– Сам не знаю. Занятно было наблюдать за тобой. Не работа, а высший пилотаж. Я пытался отыскать хоть что-то… хоть малюсенькую ошибочку, но ты не играла. Ты любила меня. И это здорово сбивало меня с толку. А потом ты познакомила меня с твоим братцем, и я кое-что понял… Я помню, как ты сидела в его кабинете. Как ты смотрела на него, точно выпрашивала милостыню.
– Я надеялась, он поймет, – заплакала я. – Что с тобой все не так… с тобой я буду счастлива. Ведь я так любила тебя…
– Бедняжка. Ему было наплевать на это. Я устроил тебе проверку, помнишь, тогда на реке. Твой братец мог пристрелить меня там, прибрав без всякого труда полмиллиона. Но он не появился, потому что ты ничего не сказала ему ни о деньгах, ни о нашей поездке. Вот тогда я начал понимать, в чем дело. Надо было сразу же избавить тебя от этого урода. Но я не люблю спешить, предпочитаю разобраться во всем до конца. И я занялся Сабуровым, то есть его биографией, разумеется. А потом появился Деревягин. Не поверишь, при личной встрече он открыл мне душу, а также глаза на мою женушку. Никаких доказательств у него не было, но вся эта возня… Я хотел защитить тебя и от Деревягина, и от братца. А чтобы у меня были развязаны руки, я скоропостижно скончался, ведь Федора могло утомить мое присутствие рядом с тобой.
– Деревягина убил ты?
– Конечно.
– А как же парень с татуировкой? Ты…
– Татуировка легко смывалась. Отличная примета. Я выбрал ее из чистого озорства, обратил на нее внимание, когда ехал с Бычковым в поезде. Память у меня отличная. К тому же я знал, что на Бычкова непременно выйдут, значит, некоторая путаница пойдет мне на пользу.
– Так он здесь ни при чем?
– Я просто воспользовался его паспортом. Занятно, что ты не узнала меня, когда мы столкнулись на улице.
– Парень в бежевой куртке?
– Ага.
– Значит, ты был один. То есть…
– Видишь ли, я не люблю компаньонов, предпочитаю работать в одиночку.
– Записку в столе ты оставил нарочно?
