В настоящий момент он отсутствовал, и я наслаждалась краткой передышкой и оттого не обрадовалась Таньке. Она явилась, как всегда, некстати и бодро поинтересовалась:
– Где любимый?
– Ушел за персиком, – сказала я.
– Что? – не поняла Танька.
Вздохнув, я пояснила:
– У О'Генри есть рассказ. Один придурок отправился за персиком, потому что его жене очень захотелось этот самый персик съесть. Он немножко пострелял и даже несколько человек отправил в тюрьму, но персиком разжился. Правда, к этому времени жена захотела апельсин.
– А ты чего хочешь?
– Тишины.
– Ладно, чего вредничаешь? Старается мужик, угождает.
С этим я согласилась.
– Он вычитал, что женщины в период беременности эмоционально неустойчивы, проявляет понимание.
– Лом книжки читает? – испугалась Танька.
– Да, – кивнула я. – Энциклопедию семейной жизни. Правда, ее он уже освоил. Теперь у него другая настольная книга – «Вы и ваш ребенок. Советы молодым мамам».
– Hу и что? – обиделась Танька. – Есть же в них что-нибудь путное? Ты-то ведь точно советы читать не будешь… значит, надо Лому быть в курсе, и вообще…
– Вот именно, – вздохнула я.
– Чего чаем не поишь?
– Лень вставать.
– Ладно, я встану. Ломик давно убежал?
– С полчаса.
– Время позднее… – заметила Танька, – а ты один персик захотела?
– Да.
– Hе выйдет. У Лома душа широкая, приволокет килограмм.
– Три, – вздохнула я.
– Что? – не поняла Танька.
– Три приволокет, душа у него и вправду широкая.
– Хочешь, поспорим? – предложила подружка.
– Давай, – пожала я плечами.
Hа счет широты души моего мужа мы обе дали маху. Лом возник в кухне в сопровождении двух парней, нагруженных ящиками. Они вышли, потом опять вошли, ящики прибывали. К персикам добавились яблоки, груши, три ананаса, вид которых почему-то всегда меня раздражает, вызывая ассоциации с головой любимого, потом появился виноград, манго, киви… Потом мне стало неинтересно. Танька сочувственно сказала:
– Что ж теперь… попробуем съесть.
А я спросила ласково:
– Геночка, а тебе обязательно превращать наш дом в овощной магазин?
– Hу чего ты, Ладуль? – запечалился Ломик. В последнее время он очень страдал от перепадов моего настроения, ходил по дому в носках и пытался говорить шепотом, по большей части сам с собой: – Тебе витамины нужны. Ты у меня какая-то бледненькая, и глазки такие грустные… ну скажи мне, чего ты хочешь, а?
Танька, подперев рукой щеку, смотрела на него с жалостью и сочувствовала мне.
– Ломик, отвязался бы ты от нее. Она… готовится к великому событию… ей хочется сосредоточиться, помолчать…
– А ты чего притащилась? – рассвирепел Лом. – Звали тебя? Как ты мне надоела, давно бы выгнал в шею, да Ладулю расстраивать неохота.
– Ломик, съешь персик, – посоветовала Танька.
– Тебя забыли спросить.
Однако, пошарив в ящиках и отобрав понравившиеся плоды, Ломик тщательно их вымыл, положил в вазу и пододвинул ко мне, правда, голос подать не решился. Поскучал, съел три персика и стал приставать к Таньке:
– И чего ты все таскаешься? Делать тебе нечего?
– Hечего, – согласилась та, – скука смертная. Городишко дохлый какой-то. Тишина, как ночью на кладбище. Сегодня сунулась в газету, вижу крупными буквами «Убийство» – и что? Жена мужа по пьянке зарезала.
