– Это ты все сама придумала или подсказал кто? – спросил Валька презрительно. – Чушь все это. Передо мной спектакль не разыгрывай. Он Китайца завалил, потому как тот костью в горле стоял. Дело сделал в горячке и по-глупому… Если б ты на себя не взяла, париться бы ему в тюряге.
– И многие так решили? – спросила я, начиная думать, что Нинка, пожалуй, права и возвращаться мне не следовало. В конце концов, Россия большая, и где-нибудь мне место нашлось бы.
– Главное, Влад сам так думает, – хмыкнул Валька.
– Это он тебе сказал?
– Он со мной разговоров по душам давно не ведет, как из детских штанов выросли, так и завязали с разговорами. Но глаза у меня, слава богу, есть. Последние две недели он сам не свой, видно, к встрече готовится…
– Тогда жду от тебя совета: как поступить, чтоб в этом городе остаться и голову уберечь.
– Поезжай к нему, прямо сейчас. И попробуй убедить в своей большой дружбе. Заметь: дружбе. О любви лучше помалкивай, он вроде жениться собрался. Вряд ли тебе чего светит, в общем… сами разберетесь.
– Не кроись, поняла, не дура. Значит, жать на то, что в одном дворе росли?
– Точно. И никаких намеков на то, что он тебе должен.
– А мне он в самом деле ничего не должен, – хмыкнула я.
– Вот и отлично. Поехали. – Я постояла немного, разглядывая пол под ногами, потом кивнула, а Валька сказал: – Прикид у тебя клевый, и сама ты выглядишь так, точно с Канар пожаловала, это ни к чему. Оденься попроще и в глаза жалостливости напусти. И вообще: скромнее, скромнее. Мол, знаю свое место крайнее справа в восьмом ряду и ни на что не претендую.
Я пожала плечами, достала из сумки джинсы и футболку и пошла в ванную переодеваться. Валька ждал возле входной двери, позвякивая ключами.
– Так нормально? – смеясь и разводя руками, спросила я.
– Слушай, может, мне в тебя влюбиться? – вздохнул он.
– Почему нет? Я не против.
– В любовницы ты не пойдешь, а я три года как женился.
– Правда? – Я заперла входную дверь и вслед за Валькой стала спускаться по лестнице.
– Правда. Сыну полтора года. Сашкой звать. Приходи, с женой познакомлю.
– Спасибо. Только вряд ли ей понравится…
– Это точно. Не обижайся, ладно?
– Чего уж там. Налицо серьезные изменения в жизни…
– А вот тут ты права: жизнь действительно здорово изменилась. Нос не высовывай, присмотрись, и сама все поймешь.
– Сюда ты наведывался? – спросила я, устраиваясь в его машине.
– Я. Сосед рассказал?
– Да, говорит, крутой и на иномарке. Вряд ли Славке пришло в голову заглянуть сюда, значит, ты. Друзей в этом городе у меня немного.
– Не хочу тебя огорчить, – серьезно сказал Валька, – но у тебя их вовсе нет. Не считая меня, конечно.
Мы замолчали, каждый думал о своем. Валька свернул с проспекта и направился по улице Гоголя.
– В «Азию» едем? – не удержалась я.
– Ага. Только теперь ее не узнаешь.
Что верно, то верно. Бывшее кафе в самом деле было не узнать. Теперь «Азия» именовалась рестораном и занимала два этажа.
– Ну вот. – Валька свернул в переулок в квартале от ресторана. Остановил машину и посмотрел на меня. – Топай одна. Чтоб не вышло, что ты со мной раньше, чем с ним, встречалась. Он у нас единственный и неповторимый…
– Он точно здесь?
– Ага. Где-нибудь в карты режется или в подвале в бильярд.
– Может, сначала позвонить?
– Спросишь Влада на входе, там кто-нибудь из ребят дежурит. Трогательнее получится: вернулась, бросилась со всех ног к лучшему другу и даже позвонить забыла…
– А тебе он давно не лучший друг? – усмехнулась я. Губы Вальки нервно дернулись, но ответить он не успел. Я хлопнула дверцей и зашагала к ресторану.
Вблизи он выглядел менее внушительно. Хотя здание недавно покрасили, под окнами первого этажа проступили темные пятна, а штукатурка в некоторых местах успела облупиться.
Я потянула на себя тяжелую дверь и вошла в холл. После уличной жары здесь было прохладно, я сняла темные очки, сунула их в карман и огляделась. На кожаном диване возле зеркала сидел усатый мужчина лет сорока пяти и с очень важным видом просматривал газету. На меня даже не взглянул.
– Извините, – шагнула я к нему, он так и не повернул головы. – Где я могу видеть Владислава
