я оказалась на улице. На мне легкое платье без рукавов, вроде бы нерваное, на груди пятно… черт, должно быть, меня рвало… Обуви нет. Интересно, где находится стройка… Без обуви через весь город не пойдешь, еще неизвестно, как выглядит моя физиономия – возможно, плачевно. Взгляд бессмысленно блуждал по сторонам. Ни один водитель в здравом уме не остановит машину, увидев женщину в мятом грязном платье и босиком. А вот милиция непременно заинтересуется. Если угожу к ним, быстро не выберусь.
Рассуждая подобным образом, я продвигалась ближе к забору, точнее, к большой дыре в нем, и вскоре смогла выглянуть на улицу. Вокруг такие же заборы и дома, частью недостроенные. «Где я? Что это за район и как я, черт возьми, смогу выбраться отсюда?»
– Кончай ныть, – сказала я и удивилась, услышав свой голос: он звучал странно, непривычно низко. «У меня просто в горле пересохло, вот что…» – мудро рассудила я и заставила себя сделать еще несколько шагов. Что произошло дальше, помню смутно. Кажется, я поскользнулась, не удержалась на ногах и упала, взвыла от боли в затылке и потеряла интерес ко всему на свете.
Сквозь беспамятство до меня доносился чей-то голос. «Я опять очнулась», – поняла я безо всякой радости и разлепила глаза.
– Слава богу, живая, – сказал мужской голос, а я увидела перед собой лохматого мужика неопределенного возраста, облаченного в армейский бушлат.
– Привет, – сказала я единственное слово, которое способна была произнести.
Он извлек из-за пазухи пластиковую бутылку и сунул мне, вода была теплой, но вкуснее я ничего в жизни не пробовала. Пила я долго и за это время окончательно пришла в себя.
– Где я? – спросила тихо.
Мужик настороженно наблюдал за мной.
– Где-где, на стройке.
– Улица какая, район?
– Улица… да черт ее знает. А район – Кашино, тут недалеко универмаг.
– Дай еще воды.
– Тебя вырвет, нельзя столько…
Наверное, он прав, я с тоской посмотрела на бутылку.
– Что с моим лицом? – спросила я, отдышавшись, говорить было нелегко. Он вроде бы не понял. – Синяки есть?
– Нет, – обрадовался мужик. – На шее есть… синие… страсть. Вроде душили тебя. А чего случилось?
– Не помню. Шла с остановки, кто-то сзади набросился… и туфли потерялись. Ты меня давно обнаружил?
– Я? Только что… иду мимо, смотрю, лежишь. Ни сумки, ничего… и босиком. Живешь-то далеко отсюда?
– Далеко. Помоги мне встать.
Мужичок в бушлате легко меня поднял, я ухватилась за забор и с некоторым облегчением констатировала, что чувствую себя немного лучше. Мужик это тоже заметил, посмотрел с тоской вдаль и начал удаляться.
– Эй! – крикнула я, когда между нами уже было расстояние в несколько метров. – Остановка в какой стороне?
Он махнул рукой, указывая направление, и исчез за очередным забором. Спаситель мой здорово походил на бомжа, встреч с милицией не искал, оттого и предпочел заблаговременно удалиться.
А я направилась в сторону остановки и очень скоро вошла во двор жилого дома. Тетка вывернула из подъезда с хозяйственной сумкой, с недоумением посмотрела на меня. Тут я еще кое-что сообразила: солнце стоит высоко над головой, а когда я выбралась из вагончика, было не больше восьми утра… выходит, возле забора я отдыхала несколько часов.
– Извините, – обратилась я к женщине. – Вы не скажете, где здесь телефон?
– На углу, возле гастронома.
Я прошла квартал и обнаружила гастроном, а рядом с ним остановку, телефон-автомат действительно виднелся на углу, но в этот момент появился автобус-экспресс, шедший как раз до моего дома, и я торопливо протиснулась в него, посоветовав себе забыть, что денег у меня нет. К счастью, народу в автобусе было как селедок в бочке, лица у всех по причине жары красные и измученные. Из-за толкотни никто не обратил внимания на отсутствие у меня обуви.
Через полчаса я вышла неподалеку от своего дома и сразу же нырнула в подворотню. Добираться надо было обходными путями. Программа минимум: попасть в квартиру, отправить Палыча на телеграф (я очень надеялась, что Зойка все еще в Угличе), принять холодный душ, выпить чаю и… попробовать разобраться, что происходит. Но это потом, главное – телеграмма и душ. Я свернула к котельной и оказалась в кустах акаций. Отсюда хорошо просматривались все окна нашей квартиры и подъездная дверь. «БМВ» отсутствовал. Если на стройке со мной развлекались ребята из «БМВ», это неудивительно. Почему они оставили меня в вагончике? И даже не связали… словно хотели, чтобы я поскорее выбралась оттуда. Потом, это потом, сейчас главное – не проморгать: есть наблюдение за квартирой или нет? Вскоре стало ясно: задача мне не по силам. Парни могли укрыться на лестничных клетках, были еще десятки мест… Я была не в состоянии сосредоточиться, у меня для этого слишком болела голова.
Я вышла из кустов и направилась к подъезду, машинально отметив, что среди мужичков за доминошным столом нет Палыча. Дверь в квартиру была не заперта. В этом не было ничего удивительного, и все же я задержала дыхание, прежде чем сделать следующий шаг. Толкнула дверь… в конце концов, меня не ждет ничего нового, ну треснут еще раз по голове, или парень с суровым лицом, схватив за локоть, начнет задавать вопросы… В прихожей было темно, в этой темноте я отчетливо ощутила опасность, нащупала выключатель…
