– Мне-то что делать? – нетерпеливо спросила я.
– Возникнуть. Войти в его жизнь уверенной походкой. Или, на худой конец, мелькнуть, оставив след в душе. Для начала и этого хватит.
– У меня сразу вопрос, – сказала я. – Он ждет жену в машине, так?
– Так, – ответил Владимир Петрович, – темно-вишневая «восьмерка».
– Вот-вот, – усмехнулась я. – Мужчины, когда кого-то ждут, очень любят копошиться в недрах своей машины. Мне сколько раз мелькать, чтоб он заметил?
– Это я беру на себя, – сказала тетя. – Ежели он под капот залезет, подойду и отвлеку интересным вопросом.
– И он будет смотреть в твои прекрасные глаза, – подсказала я.
– Шумовой эффект, – заявила Серафима.
– Что? – проявил любопытство Владимир Петрович.
– Человек поворачивается на шум. Значит, ты подъезжаешь на машине.
Тут включилось мое воображение, с этим ничего не поделаешь. Оно включается, и я начинаю мыслить сценами. Может, во мне гибнет режиссер?
– Что-то я эту церковь плохо помню, – задумчиво сказала я. – Ступени там есть?
– Есть. Высоченная лестница. А что?
– Говорят, величественная походка мне особенно удается при подъеме.
– Ага, – взвизгнула тетушка, бог знает чему радуясь.
– Если завтра день будет солнечный, значит, белое платье. В церковь простоволосой нельзя, нужен легкий шарф, тоже белый. Нет, не шарф, что-нибудь большое, наподобие древнего мафория.
– Это что? – удивился Владимир Петрович.
– Что-то вроде платка, как у богородицы на иконах.
Володя присвистнул.
– Так вы его до смерти напугаете.
– И машина, – не обращая внимания на его слова продолжила я, – тоже белая, и не мне вас учить: «Жигулями» впечатление не произведешь. Нужно что-то такое… новенькое и блестящее.
– Обязательно белую? – проявил любознательность наш эксперт. – Лично я в городе знаю только одну машину, способную вогнать в дрожь любого бандита. Ее неделю назад пригнали.
– Что значит «знаю»? – передразнила Серафима. – Я тоже много чего знаю. Организовать сможешь?
– Отчего ж не смочь. Принадлежит она моему знакомому, мужик нормальный…
– Кто такой?
– Тарханов Илья Сергеевич.
– Знаю. «Мишка на Севере».
– Это конфеты? – полюбопытствовала я.
– Нет, мороженое, – ответила тетушка. – Фирма такая, Илья Тарханов ею заправляет. Год назад его компаньона убили, месяц назад другого. Он машину на помин души пригнал?
– Сие мне неведомо. Думаю, если я попрошу у него машину на пару часов вместе с шофером, он мне не откажет.
– Какое там, рад будет услужить, – усмехнулась тетушка. – Все под богом. А ты никак завтра с нами собрался?
– Конечно. Во-первых, жутко интересно, что у вас получится, во-вторых, если Циркач клюнет, мое присутствие внесет большую путаницу. И опять же пыль в глаза пустить: актриса к нам приехала, да такая, что сопровождать ее должен по меньшей мере начальник спецподразделения.
– Головастый ты мужик, Вова, – сказала Серафима уважительно. – Давай решай вопрос с машиной.
– Илья сейчас скорее всего в офисе, позвоню…
Илья точно оказался в офисе, хотя для меня никаким Ильей он не был, да и Владимир Петрович, общаясь с ним по телефону, обращался уважительно: Илья Сергеевич.
– Кулагин беспокоит, – сообщил он. – Как здоровье?
Видно, Илья Сергеевич стал о здоровье рассказывать, а Володя кивать и улыбаться, когда ему это надоело, он сказал:
– А у меня просьба личного характера. Если не возражаешь, я сейчас к тебе подъеду… да… и не один… две красивые женщины… просто жаждут познакомиться… – В этом месте Владимир Петрович хохотнул и повесил трубку, и мы стали собираться в гости, хотя, с моей точки зрения, идти в гости в чей-то офис довольно странно.
Серафима готовилась к встрече с неведомым мне Тархановым с большим усердием, чем вызвала смутные подозрения. В конце концов мы покинули квартиру и вышли во двор, где под раскидистой липой укрывалась от зноя машина Серафимы – «Жигули» шестой модели. Владимир Петрович был «безлошаден». Как сообщила Серафима, в его задрипанной «трешке» стуканул мотор, теперь она спокойно сгниет в гараже:
