– Я хочу ему позвонить, – подумав, сказала она и, хоть имя названо не было, я и так поняла, что имеется в виду Лялин, и отрицательно покачала головой. – Но почему? – На ее лице появилась страдальческая гримаса. Ну вот, пожалуйста. Как я могу объяснить ей – почему? У меня просто не было на это сил. Я опять покачала головой и ответила:
– Не надо этого делать.
– Я ничего не понимаю, – жалко сказала она, а я улыбнулась, боясь, что она сорвется в истерику.
– Как там кофе? – спросила я, продолжая по-дурацки улыбаться.
– Кофе? Ах да… Вы не хотите поужинать?
– С удовольствием.
Я очень сомневалась, что смогу проглотить хоть кусок, но поднялась и пошла за ней в кухню. Я усердно запихивала в рот салат, когда в кухне, словно тень, возник Лукьянов. Женщина вздрогнула от неожиданности, а я выругалась. Лукьянов взял стул, удобно устроился на нем и спросил:
– Можно и мне кофе?
Кофе он получил. Женщина посмотрела на нас и поспешно удалилась.
– Ну что? – со вздохом поинтересовалась я. Он поднял брови, демонстрируя удивление, а я начала злиться. – Не тяни…
– Если тебя интересует решение Деда, то я о нем понятия не имею.
– Тогда зачем ты здесь?
– Я не обязан перед тобой отчитываться.
Я усмехнулась и больше не приставала с вопросами. Будь я моложе и глупее, может, подумала бы, что он решил мне помочь. Или подумала бы, что мои чары возымели на него действие и он вознамерился быть рядом со мной в трудную минуту, спина к спине и все такое, если верить фильмам, подобное бывает. Однако ни особо молодой, ни законченной дурой я не была и твердо знала, появился он здесь с единственной целью: держать ситуацию под контролем. Примет ли Дед решение в мою пользу или совершенно противоположное, его задача – проследить за тем, чтобы все прошло без сучка и задоринки. То есть вместо надежного тыла я получила врага в этом самом тылу, но и здесь изменить что-либо была не в силах и восприняла его появление как должное.
– Хочешь салат? – спросила я, и он вежливо ответил:
– Нет, спасибо. – Затем взял журнал, лежавший на диване, и принялся его листать.
И вновь время умерило свой бег. Я смотрела в окно и принималась считать до тысячи, сбивалась на второй сотне и начинала вновь.
– Классная тачка, – сказал Лукьянов и протянул мне журнал. Я взглянула без интереса.
– У меня была такая.
– Да?
– Ага. Разбила год назад.
Он усмехнулся:
– Дорогая игрушка.
– Наверное, – пожала я плечами и подошла к окну.
– Ты можешь прекратить геройствовать и смыться отсюда, – вдруг сказал он.
– Да пошел ты… – ответила я.
– Что тебе этот мальчишка? – нудел он за спиной. – В твою байку я не поверил… Это чистой воды упрямство.
– Я ж не спорю.
– Тогда ты просто дура. – Я равнодушно пожала плечами. Он поднялся и встал рядом. – Значит, ты убеждена, что Дед…
Я засмеялась, не дав ему договорить. Он устроился на подоконнике, без одобрения взглянул на меня и неожиданно попросил:
– Расскажи мне свою историю.
– Нет у меня никакой истории, – фыркнула я.
– Брось, я просто хочу оценить твои шансы.
– Так я тебе и поверю. Мою историю, как ты выразился, ты знаешь не хуже меня.
– Ты явно преувеличиваешь свое значение… Сидеть и ждать – занятие не из приятных, лучше скрасить ожидание приятной беседой.
Это показалось мне занятным: во-первых, я не видела повода держать свои отношения с Дедом в большом секрете, во-вторых, я была от природы любопытна и хотела удовлетворить свое любопытство.
– Хорошо, – согласилась я. – Я рассказываю свою историю, а ты в знак признательности расскажешь свою. – Он весело улыбнулся, а я пояснила: – Я не имею в виду всю историю, мне она на фиг не нужна, только ту ее часть, где задействована моя особа. Ведь мы когда-то встречались?
– Точно. Один раз много лет назад.
– Звучит интригующе. Ну так что, по рукам?
