– Это подождет, сегодня прибудет человек, он займется… А ты немедленно свяжись с Волковым. Я хочу быть в курсе дела.
– Хорошо, – не стала я возражать, и мы наконец простились.
– Что я говорил? – хмыкнул Марк и продемонстрировал мне свои мелкие острые зубы, разом став похожим на мудрую крысу. – Кто сегодня прибудет и чем займется?
Я притормозила и сказала устало:
– Ты займешься Губаревым и таксистами.
– А Черником?
– Пусть ребята продолжают его пасти. Выметайся.
Он вышел, глумливо приложил ладонь к виску, а потом клоунски поклонился.
– Придурок, – пробормотала я и поехала дальше, левой рукой набирая номер Волкова.
Встретиться нам удалось только вечером. Он явился ко мне усталый и сердитый, развалился в кресле и принялся хлестать мой коньяк. Я терпела сколько могла, потом спросила:
– Чем порадуешь?
– У тебя хватает совести спрашивать?
– Есть хорошая новость: Дед обещал колоссальную премию за убийцу сына своего лучшего друга, названного к тому же в его честь.
– Хрен мы чего найдем, – разозлился Волков. – В дом проникли через открытую веранду, парень терпеть не мог запертых дверей, и вот итог. Свистнули видак, двести баксов и часы «Ролекс», которые папаша подарил ему на шестнадцать лет. Часы были у парня на руке, он их практически не снимал. Ну, как тебе? Ах да, доллары лежали на телевизоре, отец оставил их парню, чтоб заплатить членские взносы в теннисном клубе.
– И это все? – на всякий случай спросила я.
– Представь себе. А теперь подумай, кем может быть грабитель. Кому вообще придет в голову грабить Нефедова? А если придет, неужто он будет рисковать шкурой из-за видака и часов, пусть даже «Ролекса». В городе их не продать, а видак уйдет по дешевке. Остается двести баксов. Лично меня тошнит от этого дела.
– Меня тоже, но выбирать не приходится. Значит, Игоря Нефедова убил обкурившийся придурок, который даже не соображал, куда лезет.
– Ага. И поймать мы его сможем только по чистой случайности.
– Если он придурок, мы его поймаем. Придурок понесет часы на рынок и видак туда же. Предупреди кого следует и жди премии.
– Тебе легко говорить. Все зависит от удачи. Гарантии, что мы его поймаем, никакой. Эти чертовы отморозки… по городу только за последнюю неделю четыре подобных убийства.
– И везде жертву зачем-то перекладывали? – поинтересовалась я. Выражение лица моего собеседника мгновенно изменилось.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он.
– В котором часу погиб Игорь?
– Между половиной двенадцатого и часом ночи.
– Отец обнаружил труп утром, так?
– Так…
– Допустим, он не хотел верить в то, что любимый сын мертв, и перенес труп на диван…
– Я не пойму, куда ты клонишь.
– А я не пойму, чего ты мне вкручиваешь. Только не говори, что твои люди не заметили кровь на диване.
– Но отец сам сказал, что Игоря переложили на этот диван.
– Утром? Когда мальчишка был мертв уже несколько часов и кровь на голове напоминала корку? Волков, ты меня за дуру держишь или сам прикидываешься? Не мог ты не заметить такой малости… с твоим-то опытом.
– Черт, – выругался он и даже вскочил. – Кто из нас валяет дурака? Может, мне еще стоило отразить этот факт в протоколе? Как мне хочется послать вас всех подальше, и тебя в первую очередь.
– Ладно, я веду себя скверно, а ты пьешь мой коньяк и пудришь мне мозги. Я считаю это неприемлемым. Ведь мы клялись друг другу в вечной дружбе, или ты не клялся?
Он залпом выпил рюмку и зло посмотрел на меня, затем перегнулся к моему лицу, вцепившись руками в подлокотник кресла, и перешел на зловещий шепот:
– Да, я видел кровь, да, я не мог не обратить внимания… Выходило, либо парень дважды побывал на этом диване с пробитой головой, либо папаша напутал со временем и прибыл в дом сразу после убийства. А может, до? Как тебе такое понравится?
– Меня больно ранит твое недоверие, – вздохнула я. Волков еще некоторое время хмуро меня разглядывал, затем откинулся на спинку кресла. – Давай попробуем еще раз, – миролюбиво предложила я.
– Давай, – съязвил он. – Папа находит сына мертвым, перекладывает его на диван, затем возвращает
