– С чего ты взял, что важна она, а не он? – огрызнулась я. – Они могли быть той ночью вместе, или она ему все рассказала.
– Возможно, но он не свидетель, а им нужен именно свидетель, то есть она.
– Кому им? – додумалась спросить я.
Лукьянов хмыкнул:
– Тебе лучше знать.
– Это в каком же смысле? – начала злиться я, а он вполне доброжелательно пояснил:
– Это твой город.
Я понемногу успокоилась, и мы тронулись с места. Кое-что становилось понятно, и все-таки я спросила, скорее для того, чтобы поддержать разговор:
– Почему ты так уверен, что для них важна только девчонка?
– Парня могли убить сразу, он представлял отличную мишень, однако ждали, когда появишься ты, и только тогда выстрелили.
– Ты хочешь сказать, что меня перепутали с Мальвиной?
– Вероятно. Есть еще вариант: на самом деле хотели избавиться от тебя. Сейчас меня занимает другое: кто знал об этой встрече?
Меня, признаться, это тоже занимало, и первым на ум приходил Марк. Ромке я звонила при нем. Однако Марку прекрасно известно, что Марины на встрече не будет. Выходило, убить решили действительно меня, а на кой черт это Марку? Больше никому я о встрече не рассказывала. Маловероятно, что кому-то рассказал о ней Марк, потому что правила он знает, выходит… Ничего не выходит. Допустим, кто-то следил за нами от самого офиса либо следил за Ромкой, но стрелявший должен был знать, где произойдет встреча, иначе как он мог заблаговременно попасть в квартиру? Поняв по моему лицу, что я пытаюсь напряженно мыслить, Лукьянов изрек:
– Я уже говорил вашему Деду: искать надо среди своих. Причем среди самых близких.
– Надеюсь, ты его найдешь, – с чувством заявила я.
Мы вернулись в офис, Лукьянов вновь обосновался в своем кабинете, а я немного побродила по коридорам, подумала и зашла к Лялину, он с кем-то болтал по телефону. Увидев меня, он махнул рукой, приглашая сесть, я села, а когда он закончил трепаться, сообщила:
– Меня только что обстреляли. Пойду к Деду, пусть премию выпишет.
– Это что, шутка? – нахмурился он.
– Насчет премии?
Лялин поморщился:
– Кончай. Так кто тебя обстрелял?
– Кабы знать… Должна была встретиться с пацаном, с Пастуховым. Он пришел, и я пришла, и все так замечательно вырисовывалось, как вдруг какая-то гнида принялась палить из дома напротив.
– И… что? – спросил Лялин, напряженно глядя на меня, лицо его вдруг застыло, а голос не слушался.
– А как ты думаешь? Я возлагала на эту встречу большие надежды, точнее, на пацана, уж он-то знал, что произошло в доме Нефедова, теперь я в этом уверена…
– Мальчишку убили? – не отводя от меня взгляда, спросил Лялин.
– Мальчишка смылся, оставив меня с носом.
Лялин очень старался выглядеть естественно, и ему это почти удалось.
– Значит, не все еще потеряно, – хмыкнул он и с облегчением вздохнул.
– Ага, Лукьянов говорит, Дед пригрел на груди змею. Из самых близких. Подозреваются все, и головы полетят незамедлительно.
– Вот-вот, – кивнул Лялин, – умные люди должны в меру сил помогать друг другу.
– Только не забудь об этом, когда придет твоя очередь, – перегнувшись к нему, сказала я и поспешно покинула кабинет. Ох, как мне не нравился мир в тот вечер, каким скверным он мне казался, прямо хоть ложись и помирай, честное слово. Но с этим торопиться никогда не следует.
Я раза два заглянула в кабинет к Александру Васильевичу и, убедившись, что он погружен в работу, решила наведаться в гостиницу и забрать свою сумку. На это ушло полчаса. Никто меня не хватился, так что даже стало обидно, выходило, что никому я здесь не нужна. Я потосковала и надумала позвонить Волкову, решив, что самое время. Не могу сказать, что он мне обрадовался.
– Если у тебя ничего срочного… – начал он, а я сообщила:
– Меня хотели убить.
– Это нормально, у меня тоже иногда появляется такое желание, вот как, например, сейчас.
– Я думала, ты мой друг, – вздохнула я, – звоню сообщить, что со мной полный порядок, чтоб ты не волновался, я жива, хоть в меня и стреляли.
– Кто в тебя стрелял? – все-таки проявил он интерес, а когда я объяснила, что к чему, начал злиться. – А нельзя было обойтись без самодеятельности? Я бы послал людей и сейчас бы беседовал с мальчишкой.
– В том-то и дело, – загрустила я. – Мне как раз платят за то, чтобы первой с мальчишкой побеседовала
