Вновь воцарилась тишина. Порыв ветра донес запахи уанка, притаившихся в крепости. Пахли они неприятно, как и все млекопитающие, но в данном случае к природной вони примешивался отчетливый аромат страха. К счастью, Бист никогда не изучал млекопитающих, поэтому запахи ничего ему не сказали; я же приготовилась к худшему. Псевдоразумные, особенно нгминиды, едины в реакциях на то, что их страшит.
— Мы должны посоветоваться, — наконец, сообщили из- за стены. Я опустилась на камни и сложила ноги пирамидкой над телом, Бист влез мне на спину.
— У вас не найдётся немного травы? — попросил он. — Мы умираем от голода.
Пауза.
— Хорошо, траву вам дадут. Но не пытайтесь приблизиться! Или будете убиты!
— Мы видим, — глухо сказала я, боковым зрением наблюдая за подготовкой к выстрелу примитивной катапульты на вершине соседней скалы.
Бист обнял меня вторыми руками и коснулся химических рецепторов под грудной пластиной.
«Что думаешь?» — спросил он.
«Катапульта однозарядная, работает по принципу высвобождения энергии скрученного волокна», — просигналила я. — «Опасности не представляет. Стрелы из бойниц опасны для тебя, однако я сомневаюсь, чтобы они пробили мой панцирь.»
«Почему ты не захватила оружие, почему!»
«Ангар сгорел первым!» — оборвала я. — «Ты же видел, как он взорвался.»
«Вся моя работа… Мои исследования… Все погибло…»
«Ты пока дышишь» — успокоительно заметила я. — «Втяни брюхо, от тебя уже эмоциями пахнет.»
Бист нервно пошевелил задними ногами.
«Если с нами говорили млекопитающие, они станут стрелять. И будут целить в глаза!»
«Ты жжёшь мне рецепторы» — недовольно просигналила я. Бист немедленно убрал руки.
Тем временем, томительное ожидание подошло к концу. Из бойницы вылетел комок травы и шлёпнулся недалеко от нас. Бист с радостным шипением прыгнул вперёд, ухватил пищу и стремительно проглотил. Довольно покачиваясь, он вернулся ко мне и забрался на спину.
«Вкусно!» — сообщили рецепторы, едва Бист до них дотронулся. Я чавкнула.
«Между прочим, я тоже голодна».
«Сейчас, сейчас…» — он тщательно перемалывал траву зубчиками ротовой полости. Наконец, доведя пищу до нужной мягкости, Бист широко развел челюсти и опустил голову навстречу моему лицу. Трава и правда была вкусной.
Тем временем на каменной террасе, чуть в стороне от нас, раскрылась небольшая дверца и наружу выбрался местный обитатель. Уанка оказались значительно меньше нас размерами, с четырьмя волосатыми конечностями и относительно крупной округлой головой. Внешние органы слуха напоминали две полуокружности, симметрично расположенные по бокам черепа, глаз было только два, как и у всех млекопитающих, тело покрывала серо-бурая кудрявая шерсть, хвоста или хобота не имелось. Вокруг тазовой области уанка было обернуто примитивное одеяние из растительной ткани; отсюда я сделала вывод, что аборигены обладают уязвимыми половыми органами.
— Вас не пропустят! — крикнул страж. — Убирайтесь обратно в море!
— Мы не из моря, — терпеливо ответил Бист. — В море обитают только наши дети.
Уанка так раскрыл глаза, словно я прыснула ему кислотой в лицо.
— К-какие дети? — пробормотал он.
— Вы должны их знать, — я неодобрительно царапнула скалу задними ногами. — Морских богов знают все!
«Не увлекайся» — предупредил Бист. — «Если они решат, что мы опасны…»
«Мать рассказывала о культуре уанка» — возразила я. — «Они поклоняются зганам, считают их богами воды.»
«Богами?»
«Это понятие присуще только стадным видам псевдоразумных…»
Пока мы обменивались сигналами, уанка скрылся в башне и вновь потянулось ожидание. В этот раз ждать пришлось гораздо дольше, но результат того стоил: на каменную террасу выбралась целая делегация во главе с обнаженным самцом, у которого вся шерсть на голове и в паху была тщательно выбрита. На груди он носил бронзовую пластину с выштамповкой, отдаленно напоминавшей молодого згана.
— Кто вы, говорите, кто вы, излагайте!!! — завопил лысый уанка.
Я повторила нашу историю. Абориген затрясся.
— Аракара? Аракара-самун? Тьон аракара?
— Да, самец и самка аракара, — ответила я на родном языке, слегка удивленная знаниями уанка. Впрочем, его знания, видимо, этими словами и кончались. Сцепив длинные верхние конечности за головой, уанка опустился на колени, прижался лбом к скале и быстро затараторил:
— Простите этих воинов, божественные, они глупы, неразвиты и плохо пахнут. Я жрец, я носитель знания, я не осквернен. Я достоин говорить с вами?
— Говори, — позволила я.
— Отец и мать! — уанка вскочил, потрясая конечностями. — Вы явились! Было сказано: в зеленый день придут отец и мать! Было сказано?! — с этими словами он так пнул соседнего аборигена, что тот едва не свалился в пропасть.
— Истинно… — пробормотали все уанка, поспешив отодвинуться от жреца.
— Кто скажет, что вокруг не зеленый день? Кто скажет? Кто это скажет?!
«Они дальтоники?» — безмолвно поинтересовался Бист. Я легонько сжала его ногами, призывая к вниманию.
«Уанка не различают цветов. Этот абориген пытается извлечь выгоду из нашего появления», — просигналила я. — «Будь осторожен. Возможно, придется прыгать.»
«Ты не удержишь нас в воздухе! Здесь слишком низкое давление!»
— Хватит ныть! — прошипела я вслух. Бист умолк. Тем временем уанка закончил визжать и вновь обернулся ко мне:
— Ты мать или отец, о божественное существо?!
— Я самка.
— Истинно… — пробормотал жрец. — Ваше появление было неизбежно! Не-из-беж-но! Как вода!
— Вода? — переспросил Бист.
Уанка энергично затряс головой.
— Да, да, да! Вода с неба — боги в море — отец и мать богов здесь!
— Мы с Яхтырлы еще не спарива… — Бист запнулся и скрутил ноги в агонии боли, поскольку я укусила его за челюсть. Уанка отпрянули, глядя на нас широко раскрытыми глазами.
— Он хотел сказать, что мы еще не спаривались в горах, — пояснила я. Вот ему и не терпится. Вы же знаете, все самцы думают об одном и том же… Приходится успокаивать.
Жрец с готовностью принялся хохотать, ему вторили воины. Я указала передней рукой на стену.
— Вы пропустите нас к морю?
— О, божественная! — жрец подскочил. — Ты должна нам помочь! Так было сказано! Ты пришла в зеленый день!
Я покрепче сжала Биста задними коленями на случай, если придется прыгать.
— Чем я могу помочь?
Жрец обхватил себя за плечи.
— К нам прилетели чужаки. Оттуда, — он упал на спину и указал обеими ногами на гигантский диск Матери, пламеневший в лучах заходящего солнца, затем проворно вскочил. — Они говорят плохо, но понятно. Говорят, что хотят дать нам много подарков и знаний. Просто так! В этом их вера, говорят.
Жрец злобно оскалил зубы.
— Нам не нужна чужая вера, — прошипел он. — У нас есть боги, они обитают в большой воде. Они разгневаются на нас. Они накажут нас. Они истребят нас, сожрут нас, лишат нас детей и женщин! Скажи,
