– Холодно сегодня, – заметила она, садясь в машину. – А говорили, октябрь будет теплый.
– Не стоит верить всему, что говорят, – рассудила я.
– Тошнит меня от твоей мудрости, – бросила она недовольно.
– Меня тоже, – не стала я спорить.
Ее подруга жила в четырех кварталах от нашего места встречи, я припарковала машину и только тут вспомнила о подарке.
– Неловко как-то с пустыми руками…
– Бутылку коньяка купи. А подарок есть. – Ритка хлопнула ладонью по пакету, который держала в руках.
Проехав чуть дальше, я остановилась у супермаркета, купила коньяк, коробку конфет и букет роз.
– Охота тебе деньги тратить, – вздохнул Серега, когда я со всем этим добром вернулась в машину. – Там даже толком не накормят. Верка начнет нести всякую чушь о своей лиге, или как там она называется. А то еще стихи возьмется читать. В том году у нее Рождество справляли, так она Библию читала.
– Всю? – не поверила я.
– Нет, отрывок, но за глаза хватило. Что ж, пойдемте, – вздохнул он с намеком на отчаяние. – Родственников надо уважать. – И покосился на Ритку.
Гостей было немного. Молодая пара, дама средних лет, мужчина с бородкой клинышком, который показался мне смутно знакомым, и парень лет тридцати, рослый, плечистый. На него я обратила внимание сразу, должно быть, он и есть шофер Игнатова. Сама именинница оказалась маленькой пухлой женщиной с копной кудрявых волос и с таким выражением лица, точно этот мир для того и создан, чтобы с утра до вечера расстраивать ее. Нас перезнакомили. О моем приходе хозяйку предупредили заранее, она окружила меня повышенным вниманием.
Сели за стол, который, вопреки Серегиным прогнозам, выглядел вполне достойно, выпили, вяло поболтали, выпили еще, потом еще, и разговор пошел веселее. Стихов, правда, никто не читал, и ни о какой лиге речи не было, говорили в основном о предстоящем концерте московской звезды. Я в звездах не очень разбиралась и все больше помалкивала.
Шофер Игнатова, звали его Алексей, за столом оказался рядом со мной и время от времени зазывно улыбался мне. То ли перед властью в моем лице подхалимничал, то ли настолько был уверен в своем мужском обаянии, что твердо знал: если периодически подливать мартини в мою рюмку и прижиматься коленом к моему колену, то рассвет мы встретим вместе в горизонтальном положении. Я с умилением поглядывала на его мужественное лицо, широкую грудь и крепкие ладони с обручальным кольцом на пальце, намекая таким образом, что совершенно не против встретить рассвет в его компании.
Часам к десяти веселье достигло критической точки и гости кинулись танцевать, а к одиннадцати оно пошло на убыль. Хозяйка предложила чай, и это явилось сигналом к отбытию. Возле дверей долго прощались и наконец разошлись. У подъезда мы остались вчетвером: я, Алексей, Ритка и ее благоверный, который к тому моменту уже лыка не вязал.
– Отвезешь нас домой? – спросила Рита, поддерживая супруга.
– Ага. Садись, и тебя отвезу, – предложила я Алексею. – Или ты на своей?
– За рулем не употребляю. И другим не советую.
– Я тоже не советую, но сама пью.
Он засмеялся и устроился рядом. Ритка с мужем сели сзади, и я тронулась. На дорогу до дома Ритки ушло минут пятнадцать, они благополучно высадились, а я спросила Алексея:
– Тебя куда?
– К тебе, если не возражаешь. Чай, кофе, потанцуем? Или есть другие планы?
– Потанцуем, – кивнула я и направилась к своему дому.
Алексей, войдя в мою квартиру, присвистнул:
– Неплохо живешь.
– Стараюсь.
– Конечно, у моего хозяина покруче, но у него и бабок побольше. Или ошибаюсь?
– Ты проходи, кофе я сейчас заварю. На собаку внимания не обращай, потявкает и успокоится.
Сашка, услышав это, обиженно удалился с кухни.
– Характер, – кивнул Алексей.
Я сварила кофе. Пока возилась у плиты, Алексей подобрал с пола мячик, оставленный Сашкой, бросил его в стену напротив, ловко поймал. Действовал он левой рукой, что не ускользнуло от моего внимания. Правда, предложенную чашку кофе взял правой, но продолжал играть мячиком.
– Ты что, левша? – не выдержала я.
– А мне все равно, что правая, что левая, – подмигнул он и оставил мячик в покое. – Ну, что? – сказал он весело. – Валяй, расспрашивай. Вы ведь под моего хозяина копаете, оттого ты на сеструхином дне рождения и появилась. А у этой дуры радости…
– Очень уж ты умный, – хмыкнула я.
– Какой есть. Неужели правда со мной ляжешь? И Деда своего не испугаешься? Или он тебя сам под мужиков подкладывает в случае нужды? А нужда у вас, я слышал, большая.
– Твой хозяин виновен в убийстве четырех человек, – заметила я.
