а это куда серьезней. По здравом размышлении и ментов как возможный источник информации тоже пришлось отмести. Остается неизвестный…
В общем, за пять минут я придумала крутой детектив и свято в него уверовала. Осталось выяснить, с кем после похорон сестры встречалась Ольга.
– А зачем Оля поехала в город? – дождавшись, когда женщина немного успокоится и выпьет чаю, спросила я.
– Так ведь… я думала, на работу поехала, правда, обычно она рано утром ездила, но ведь могли попросить попозже…
В поселке с работой было туго, с детсадом тоже, и Ольга, насколько мне было известно, ездила в райцентр, где у нее были клиенты, в квартирах которых она убирала, оставляя на это время Светланку на попечение матери.
– Вы сказали, она могла задержаться. У кого?
Вопрос вызвал неожиданные трудности.
– Ну… – Ксения Григорьевна беспомощно посмотрела на сестру и тут же отвела взгляд.
– Ксения Григорьевна, – не отставала я. – У Оли был мужчина?
– Она ни с кем не встречалась, – поспешно ответила та.
– Говори как есть, – сурово одернула ее сестра, особой деликатностью никогда не страдавшая. – Тебя не зря спрашивают. Оленьку убили, чтобы убийцу найти, надо все как на духу…
– Я думаю… мне так кажется… Привозил ее как-то Валерий Петрович Карташов. Он холостяк, Оленька у него работала, убирала квартиру раз в неделю. Ее клиентка рекомендовала, знала, что Оленьке деньги необходимы.
– Кто такой этот Карташов? – задала вопрос Эмма Григорьевна, опережая меня.
– Оля говорила, что он адвокат. Молодой, симпатичный, не женат и детей очень любит. Я в ее дела не лезла, а она ничего не рассказывала, но ведь не женат, а дело-то молодое, вот я и подумала…
– Ты следователю о нем сказала?
– Так меня не спрашивали.
– Непременно надо рассказать.
– Эммочка, ты что, с ума сошла? Он же адвокат, неужто ты думаешь…
– Что я думаю, совершенно неважно. А рассказать необходимо.
– Так, может, не было у них ничего! И я человека оговорю. Ты пойми, Оля – девушка молодая, я же понимаю, без мужчины ей трудно, а с расспросами не лезла, чтоб ее не смущать. Вдруг, думаю, женатого нашла или вообще… залетного ухажера. Кто осудит? Сидит здесь, считай, в деревне… мужика днем с огнем…
– Никто и не осуждает, – отрезала Эмма Григорьевна. – А рассказать надо. Пусть проверят.
– Хорошо, – покорно кивнула сестра.
– Ксения Григорьевна, а вы не помните, когда Мила к вам в последний раз приезжала? – задала я вопрос, который меня очень интересовал.
Эмма Григорьевна посмотрела на меня с удивлением, но промолчала.
– Мила? Ну, так недели за две до того, как… как все случилось.
Я испытала нечто вроде разочарования. Моя гениальная версия летела к чертям. Две недели – это значит, еще до разговора со мной. Тут из комнаты появилась Света, и мы поспешили отвлечься от темы. Я взглянула на часы.
– Наверное, мне пора.
– Куда ты поедешь на ночь глядя? – вскинулась Эмма Григорьевна. – Переночуй у нас… и завтра в город съездить надо… столько дел.
Возвращаться домой в тот вечер я не собиралась. Слишком много неясностей, с которыми надлежало как-то разобраться. Хотела остановиться в райцентре, рассчитывая, что какая-никакая, а должна быть там гостиница. Предложение Эммы Григорьевны пришлось как нельзя кстати.
– Я могу устроиться в гостинице, а за вами заеду завтра, – из вежливости предложила я.
– Что, здесь места не хватит? Оставайся.
Мы еще выпили чаю, а потом я незаметно выскользнула на улицу. Видеть двух сестер, убитых горем, было тяжело, требовалась передышка, вот я и устроилась на скамейке возле подъезда с намерением немного поразмышлять. Народ успел разойтись по домам, и я пребывала в одиночестве. Но недолго. Вскоре из подъезда появилась толстая тетка в вязаной кофте и села рядом. Она была одной из соседок, что мы застали в квартире Ксении Григорьевны. С интересом взглянув на меня, тетка начала незамысловато:
– Горе-то какое… девчонка теперь без отца, без матери… Сначала Людмила, потом вот Ольга… Ужас что творится, хоть из дома не выходи.
– Да уж, – решила я поддержать разговор.
– Колька когда прибежал да рассказал… я и думать не могла, что это Ольга… и вот… мать-то чуть умом не тронулась, ее увидев… лежит, бедная. Еле Ксению в чувство привели, два раза «Скорую» вызывали. Как думаешь, найдут убийцу-то?
– Найдут, – кивнула я, желая придать себе уверенности.
– Уж и не знаю. Колька-то Самохин, ну, тот, что ее нашел, стакан выпил и давай щеки раздувать, вроде знает чего. Ага… но молчит. Такое, говорит, дело, бабоньки, что лучше молчать. Поди, врет, чтоб бутылку поставили. Откуда ему чего знать?
– Следователь с ним беседовал?
– Знамо дело. Только ничего путного от него не услышал. Это жена Колькина сказывала. Брел за козами своими, увидел, лежит человек, вроде баба… руки в ноги и в поселок. Бледный, точно смерть, и весь трясется. Едва уговорили показать, где лежит-то. Если б не козы, ни в жизнь не пошел бы. Уж очень он покойников боится, а уж как выпил – загеройствовал, туману напускает, чтоб народ слушал уши развесив да не забывали бы в стакан наливать.
– А где живет этот Самохин? – спросила я.
– Да вон через дорогу, синий дом с наличниками.
– Пожалуй, стоит с ним поговорить, – вслух подумала я.
– Без бутылки он говорить не будет, – покачала головой тетка. – Магазин уже закрыт, но у меня есть…
– Продадите? – очень надеясь на положительный ответ, спросила я.
– Для такого-то дела? Само собой. – Тетка ходко поднялась и скрылась в подъезде, вернулась через несколько минут. Карман кофты отвис, из него торчало горлышко бутылки, завернутой в газету. – Пошли, – заговорщицки шепнула соседка.
Поднявшись на резное крылечко, где вместо нижней ступеньки лежали два кирпича, тетка подергала дверь, но она оказалась заперта. Мою спутницу это не остановило, и она решительно надавила кнопку звонка.
Открыла нам женщина лет шестидесяти в халате, наброшенном поверх ночной рубашки, ее седые волосы были в беспорядке. Я заподозрила, что мы подняли человека с постели, и на радушный прием не рассчитывала.
– Рая, Иваныч дома? – слегка заискивающе спросила соседка.
– Где ему быть-то?
– Вот, пришли к нему по делу. Из города человек приехал, Олина родня. Поговорить бы надо.
– О чем говорить? Ведь ничего путного не скажет.
– Может, скажет.
– Ага… – начала Раиса, но тут раздался мощный бас:
– Райка, кто там?
– Не твое дело, – огрызнулась она.
– Не мое? А пришли к кому?
– Чертов пьяница, – буркнула женщина. – Заходите, коль пришли.
Из сеней дверь вела в просторную кухню. За столом сидел мужичок в темной рубашке, застегнутой на все пуговицы, узкоплечий и ростом не выше подростка. Богатырским оказался только голос.
– Иваныч, – начала соседка. – Ты б рассказал девушке, что и как. Из областного центра приехала,
