было видно, по крайней мере, Женька не увидела и увлекла Марину сначала к двери, а затем и вовсе вывела на улицу, что дало мне возможность не только заглянуть в журнал, но и списать данные всех постояльцев.
Когда они закончили с гаражом, я уже выбралась на веранду, где отдыхающие собрались в полном составе (не считая Женьки, но и она появилась вслед за мной). Горемыкин тоже присутствовал здесь и, как всегда, тешил публику страшилками.
Необычным было то, что в центре открытой веранды теперь стоял мольберт, а за ним трудился Валера. Пока мы с Женькой строили планы по поимке нечистой силы, он зря времени не терял. Одного взгляда на его работу было достаточно, чтобы понять: за плечами у парня как минимум несколько лет хорошей художественной школы. Может, талантом он и не блещет, но с техникой работы маслом хорошо знаком.
Мы переглянулись, подружка улыбнулась и принялась нахваливать пейзаж, а мне Валера показался еще более подозрительным, уж не знаю почему. Остальные с заметным интересом наблюдали за работой мастера. Женька вроде бы тоже пристроилась по соседству, но я сказала:
– Давай прогуляемся, после обеда необходимо размяться.
И она покорно потрусила следом за мной.
Дело в том, что воспользоваться сотовым, находясь в пансионате, не было никакой возможности, относилось ли это к очередным проделкам нечистой силы или нет, но связь отсутствовала. Я собралась выяснить, распространяется ли это на всю округу или здесь место какое-то особенное. Мы поднялись на ближайший холм, и связь, как по волшебству, появилась.
– Слава богу, – порадовалась подружка. – Я боялась, в Заручье плыть придется, чтоб по телефону позвонить.
Я вручила ей листок бумаги с данными подозреваемых в связи с нечистой силой, и Женька сделала несколько звонков, после чего с чувством выполненного долга вернула телефон мне. Я взглянула на трубку, и сердце мое тревожно забилось, очень хотелось позвонить Роману Андреевичу. Подружка гнусно ухмылялась, наблюдая за мной, и я, собрав волю в кулак, убрала телефон в сумку с равнодушным видом.
– Когда будут результаты? – деловито спросила я.
– Когда будут, тогда сообщат. На всякий случай надо позванивать, чтоб люди о нас не забыли. Между прочим, Анфиса Львовна, Горемыкин утверждает, что никаких гостей в деревне нет. Лично меня это не удивило.
– Пока Горемыкин соловьем на веранде разливается, самое время осмотреть его дом, – заметила я, стараясь не думать о Зеленом охотнике.
Сделав изрядный крюк, чтоб не возвращаться к пансионату, мы вышли к деревне, задами достигли дома Ивана Ивановича и огляделись. Не похоже, чтобы кто-то, кроме нас, проявлял к нему интерес.
Мы пробрались к задней двери, соблюдая всю возможную конспирацию, припали к ней ухом и прислушались. В доме царила тишина, близкая к могильной.
– Надо постучать, – прошептала я, и Женька раза три грохнула кулаком по двери. Реакции не последовало. Мы удрученно переглянулись.
– Будь в доме собака, – вздохнула Женька, – непременно бы залаяла.
– Если бы собака имела возможность лаять, когда ей вздумается, ее присутствие не было бы тайной, – вразумила ее я.
– То есть ты считаешь, лаять собачка по какой-то причине не может?
– Скорее всего так.
– Интересно. Надеюсь, носиться по дому она тоже не имеет возможности, потому что встречаться с этим зверьком мне совсем не хочется.
– Мне тоже, – вспомнив о размерах собачки, кивнула я.
На всякий случай я подергала дверь, она была заперта, что и неудивительно, раз хозяин в гостях, да еще предполагается, что ему есть что скрывать.
– Давай окна проверим, – предложила я. Женька кивнула, затем с интересом стала рассматривать над дверью, где был небольшой козырек, закрывающий вход от непогоды, и что-то вроде узкой полки, с которой свисал синий шнурок. Женька потянула за него, и на ладонь ей упал ключ.
– Патриархальные нравы меня умиляют, – хмыкнула она, открывая дверь, мы вошли в сени, но тут я решила проявить благоразумие.
– Вдвоем нам идти нельзя, он может вернуться в любой момент. Кто-то должен наблюдать за домом.
– Стоять на шухере, – кивнула подружка.
– Не имеет значения, как это называется, – вздохнула я. – Главное, не проглядеть Горемыкина и предупредить о его приходе заранее.
– Тогда на шухере стою я, – заявила Женька, – а ты собачку ищи.
– Почему ты?
– Потому что ты натура творческая, – хмыкнула подружка. – Задумаешься о вечном и проглядишь все царство небесное.
– Как же, – усмехнулась я, – просто ты трусишь дом обыскивать, а на шухере и дурак постоит.
– Вот я и постою.
– Вот и постой, – разозлилась я и вошла в дом.
Был он небольшим (обыкновенный пятистенок), и беглый осмотр ничего интересного не принес. Дом как
