дом. На дворе две большие железные бочки (пустые) и поленница дров. Туалет (самый что ни на есть примитивный), далее сени, терраска и собственно сам дом. Возле печи имелся лаз в подвал.
Тяжко вздохнув, я подняла крышку и заглянула туда. В крохотное оконце пробивался свет, достаточный для того, чтобы убедиться – никакой живности в подполе нет. Заметно осмелев и успокоившись, я обследовала дом более тщательно. Тайных помещений, укрытий и прочего здесь не наблюдалось.
Я заглянула в шкафы и стол на кухне. Ничего такого, что указывало бы на наличие собаки в доме. Судя по всему, Иван Иванович был вегетарианцем и питался исключительно молоком, майонезом и яйцами. Правда, имели место супы быстрого приготовления и сгущенка в количестве тридцати двух банок.
Я прошла в переднюю, она тоже меня не порадовала. Собачку здесь не спрячешь. Я уже собралась уходить, когда мое внимание привлек шкаф. В самом шкафу не было ничего необычного, хотя его вполне можно было причислить к антиквариату – добротный, из красного дерева и с личиной в двери, отделанной затейливой резьбой. Шкаф был двухметровый, узкий, неглубокий и запертый на ключ. Ключ отсутствовал. Подтащив стул, я пошарила наверху – ключа нет, а ведь чего проще обнаружить его там, памятуя, как легко мы вошли в дом.
Поиски ключа результатов не дали. У меня было три варианта: либо ключа нет вовсе (потерялся, к примеру), либо он есть, но хозяин его тщательно прячет, либо вообще носит его при себе. В то, что ключ просто потерялся, верилось с трудом, давно бы нашли замену, если же ключ прячут, значит, есть причина, и существенная.
Теперь вы можете представить, как мне захотелось заглянуть в горемыкинский шкаф. Я вооружилась маникюрными ножницами, которые были у меня в сумке, затем пилкой для ногтей, затем перешла на нож, который принесла с кухни, но мои поползновения на лавры вора-домушника потерпели полный провал, проклятый шкаф так и не открылся. Тут хлопнула входная дверь, и Женькин голос позвал:
– Анфиса, долго мне еще на шухере стоять? Меня соседская бабка приметила, как бы чего не заподозрила.
Я взглянула на часы и пришла к выводу, что в самом деле задержалась в чужом доме, и спешно его покинула.
– Там что-то есть, – как только мы заперли дверь и вернули ключ на место, заявила я.
– Что есть? – испугалась Женька. – Собака?
– Нет. В шкафу что-то есть.
– А шкаф большой?
– Ну… не очень.
– Но собаку там спрятать можно? – Заподозрив, что подружка издевается, я одарила ее суровым взглядом, но Женька выглядела совершенно невинно, и я пояснила гораздо спокойнее:
– Он что-то прячет в этом шкафу. Вряд ли собаку. – Что за странная фантазия, в самом деле. Хотя черт его знает. Большой собаке там страшно неудобно, ей бы пришлось стоять на задних лапах, вытянувшись во весь рост, поэтому мысль о собаке я отвергла, но там что-то интересное и наверняка проливающее свет на здешние события.
– Что это может быть? – чрезвычайно заинтересовалась Женька.
– Не знаю… что-то его компрометирующее. Плащ-палатка, например.
– При чем здесь плащ-палатка? – обиделась Женька. – Когда мы видели Зеленого охотника, он был в штормовке и с рюкзаком. Слушай, а что, если он носит в рюкзаке свою голову? – нервно хихикнула подружка. – Согласись, в этом что-то есть.
– Женя, – обиделась я, – я говорю совершенно серьезно. В шкафу хранится что-то ценное. – В этом месте я скисла и добавила: – Вот именно, – потому что в голову мне пришла вполне здравая мысль. – Там могут быть деньги и документы.
– Постой, ты же говорила, там что-то проливающее свет…
– Не доставай, а? – попросила я, чувствуя себя законченной дурой при воспоминании о том, как старательно орудовала пилкой для ногтей.
– Значит, собаки у него нет, – вздохнула Женька. К тому времени мы выбрались к чьей-то бане и устроились под яблоней на узкой скамеечке.
– Нет, – сморщилась я, – то есть ее нет в доме, что вполне понятно: если там держать большую собаку, трудно рассчитывать, что сумеешь сохранить это в тайне.
– Но ты по-прежнему уверена, что собака принадлежит ему?
– Как я могу быть в этом уверенной? Я считаю это вполне вероятным.
– Не цепляйся к словам, скажи попросту, чего ждать от жизни?
– Ладно, – вздохнула я, соглашаясь с тем, что злюсь на Женьку совершенно несправедливо, не ее вина, что шкаф заперт и никаких следов собачки в доме. – Я по-прежнему считаю, что вся местная чертовщина, или ее существенная часть, дело рук Горемыкина. На сегодняшний день мы имеем Зеленого охотника, собаку-оборотня, точнее, собаку, которая его изображает…
– Не забудь про черную мессу и огни. И еще кто-то двинул мне по затылку.
– Итак, – согласно кивнув, продолжила я, – на человека, который готов хладнокровно убить другого человека, Горемыкин все-таки не похож, потому я предлагаю следующую версию: чертовщина – его рук дело, так как он на суевериях попросту помешан, а к покушению на нас он рук не прикладывал, это работа других субъектов, пока неизвестных. И тут под подозрение попадают все, в том числе и твой блондин. При этом события каким-то образом завязаны на болотах, раз уж буквально все ими остро интересуются. Значит, ответив на вопрос о нечистой силе, точнее, о том, кому выгодно ее появление, мы приблизимся к другой разгадке: кто нас хотел укокошить.
– Вот за что я тебя уважаю, Анфиса, так это за толковые объяснения. Я, правда, мало что поняла, но чувствую…
