– Ее выгнали, – услышала я над ухом.
Прелестный голосок принадлежал Гориной, она стояла рядом, обтираясь полотенцем, я умудрилась пропустить счастливый миг ее появления.
– Точно, – кивнула я, не желая спорить. Но этого роковой даме показалось мало, и она продолжила:
– Госпожа Рязанцева – хронический алкоголик. За это и слетела с теплого местечка.
Райзман растерялся, не зная, как реагировать на ее слова.
– Вы и сейчас пьете? Или пытаетесь лечиться? – язвила девица. Положительно у нее ко мне что-то есть, любопытно – что?
– Пью, – покаялась я. – Но выгнали меня даже не за это. Нрав у меня буйный. По пьяному делу могу и в зубы дать, – с младенческой улыбкой поведала я. – За столом вроде и выпила совсем ничего, а не поверите, как хочется скандалить.
Девица слегка опешила, прикидывая, серьезно я говорю или валяю дурака, но на всякий случай рисковать не стала, бросила полотенце и вернулась к компании.
– Не принимай близко к сердцу, – испытывая неловкость, сказал Райзман. – Она идиотка, возомнившая себя роковой женщиной, собиралась здесь всех затмить. И вдруг ты. Это серьезный удар.
– Я ценю твое желание полить бальзамом мои раны.
– Я серьезно. Ты очень красива, в тебе чувствуется характер, у тебя есть стиль, ты независима. Такие женщины всегда производят впечатление, хотя и слегка пугают нашего брата. А эта дура насквозь фальшива. Больше месяца вытерпеть ее невозможно.
– Ты пробовал? – спросила я.
– Слава богу, нет.
– Но ты хорошо ее знаешь?
– Вера везде таскает ее с собой. Совершенно непонятно, зачем ей это надо, особой дружбы между ними я не замечал. Впрочем, Вера немного сумасшедшая и понять ее логику трудно, мне, по крайней мере.
– У Веры был роман с Сафроновым?
– Нет, то есть не думаю. Если только очень давно. Они дружат с детства, ее муж здорово помог Петру в свое время. Потом он погиб, автокатастрофа, и Петр считает своим долгом… в общем, они по-настоящему привязаны друг к другу.
– Да, это чувствуется. А с Петром ты давно знаком?
– Года два, наверное. Моя бывшая жена дружила с его бывшей. Познакомили. Петр мне понравился, похоже, и я ему. Вот так и получилось: с женами разбежались, а с ним продолжаем встречаться, не часто, но друг друга из вида не теряем. Он хороший человек.
– Я тоже так думаю, – кивнула я, потому что мне показалось, что Артура интересует мое мнение на этот счет.
– У него сейчас тяжелый период, – продолжил он. – Я рад, что ты будешь рядом с ним.
– Не пойму, о чем ты, – насторожилась я.
– У него навязчивая идея, что его убьют. И вдруг появляешься ты.
– Я устроилась в его фирму…
– Брось, он мне все рассказал.
– Тогда какого черта ты меня спрашиваешь?
– Просто хотел как-то подойти к этой теме.
– Подошел, и что дальше?
– Ничего. Хочу сказать, что все это глупость, то есть не совсем глупость… Его последняя супруга – страшная стерва, уходя, заявила, что сведет его в могилу. Теперешний ее спутник парень малоприятный… Да еще это ограбление… Словом, у Петьки крыша поехала.
– А почему его супруга так воинственно настроена? Были причины?
– Не думаю. Петька квартиру ей оставил, тачку… Он всем своим бывшим непременно оставляет квартиру и машину – джентльменский набор. Поэтому сам периодически оказывается в двухкомнатной хрущевке, которая досталась ему от бабушки. Супруга нашла свое счастье и задумала уйти, но не могла не поскандалить по причине повышенной стервозности. Ну и сказала под горячую руку…
– Подожди. Ты говоришь, ее спутник – парень малоприятный. Что, если ограбление организовал он?
– Вряд ли. Хотя он из команды Сотника. Слыхала о таком?
– Не слишком ли хорошо ты осведомлен?
Артур засмеялся.
– У каждого мужчины есть жена, сестра или подруга, и большинство из них не прочь поболтать.
– Ясно, – вздохнула я, прикидывая, как отнестись к данному разговору, а еще разозлилась на Лялина. Утверждая, что у Петра мания преследования, о дружке его бывшей супруги он не пожелал упомянуть. Может, сам не знал? Вряд ли. Обычно он знает все. Скорее, не усмотрел в этом ничего интересного.
Продолжить разговор нам не пришлось, вся компания вернулась. Роковая женщина в мою сторону старалась не смотреть и устроилась между Верой и Никифоровым. Какое-то время все оживленно болтали,
