А я отправилась домой кормить Сашку. По дороге меня и застал звонок Лялина.
– Спешу доложить, что задание я выполнил, – со смешком начал он. – Только толку от этого никакого.
– В этой жизни вообще никакого толку, – поспешила согласиться я, но Лялин вздохнул и добавил:
– Я серьезно. Установил личность всех мужчин, что на фотографиях. Это, кстати, легче легкого, люди-то все известные. Председатель спортобщества «Олимпийский» господин Рылов, владелец ночного клуба Дубников и Яков Борисович Ковтан.
– Фамилия знакомая… – заметила я.
– Как же, он строительный подрядчик. Никитский мост ремонтирует…
– И что?
– А ничего. Об этом я тебе, моя дорогая, и толкую. На фотках бизнесмены. Крепкая дружба, насколько я смог узнать, их не связывает, но встречаться время от времени они вполне могут. Ничего в этом предосудительного нет. И уж точно никому в голову не придет убивать парнишку из-за этих фотографий.
– Но ведь убили?
– Знаешь, что я тебе скажу: обжегшись чаем, дуют на молоко. Привыкла везде видеть заговоры, вот тебе и мерещится. Короче, наплюй на это дело и живи спокойно.
– Наплюю, – пообещала я. – Фотографии пусть у тебя в сейфе полежат.
– Пусть полежат, – милостиво согласился Лялин и добавил, не удержавшись: – Не поверишь, как я обрадовался.
– Чему, интересно? – удивилась я.
– Тому, что ты хоть раз в жизни не смогла втравить меня в историю…
– Ну, еще не вечер, – оптимистично заверила его я.
Покормив Сашку, я решила заглянуть к Вешнякову. Сашка направился к машине, игнорируя мои слова о занятости и невозможности посвящать все свое время ему, любимому. Пришлось взять его с собой.
Вешняков с самым разнесчастным видом сидел за своим столом и пялился на толстые папки, что возвышались перед ним Вавилонской башней и, как их знаменитая предшественница, грозили рухнуть в любой момент.
– Сочувствую, – опережая его жалобы, сказала я, устраиваясь на стуле. Сашка громко тявкнул, приветствуя моего друга.
– Вот было б мне счастье поменяться с твоей собакой местами, – все-таки заныл Вешняков.
– Иди работать к Лялину, – сразу же заявила я. Это всегда действовало на него отрезвляюще, Артем затихал, должно быть представляя, какая распрекрасная жизнь была бы у него, и отчаянно завидуя самому себе.
– Как там Лялин? – спросил он, посидев немного с очумелым видом.
– Шлет привет и наилучшие пожелания.
– А что с фотками?
– С фотками нестыковочка. На них добропорядочные бизнесмены нашего города.
– Без порток, что ли?
– Ну почему сразу без порток? – попеняла я. – Напротив. Все в костюмах и даже при галстуках.
– А между ними голая девка? – обрадовался Артем своей сообразительности, но я и здесь разбила все его надежды.
– Нет никаких девок, а также парней. Ничего нет. Бизнесмены на отдыхе. Чего ты дурака валяешь, – вздохнула я, – ты же видел фотографии.
– У меня этих фотографий, всяких разных… Может, была девка, может, не разглядели? – Я развела руками. – Еще хуже, – затосковал он. – Теперь вот сиди и думай… просто так людей не убивают. По мне, конечно, лучше бы девка и прочий компромат. Хоть голову ломать не надо. А здесь что: убийство есть, фотки есть, а компромата нет. Может, забьем на это дело?
– Может, и забьем, – кивнула я.
– Значит, все-таки что-то накопала? – насторожился он. Я отрицательно покачала головой.
– Думаю с его дружком поговорить. Вдруг ему что-то известно о пленке.
– Поговори, если есть охота, – кивнул Артем. – Шей да пори, без дела не сиди. Домой меня отвезешь? У меня опять тачка сломалась. Заколебала, зараза, никакой совести.
– Чего ты на совесть давишь, твоя тачка – моя ровесница, ей давно развалиться пора.
– Нет, моя-то помоложе будет… – что-то высчитывая в уме, ответил Артем.
По дороге ему понадобилось в аптеку, потом в магазин, потом он предложил выпить пива, что мы и сделали. Наконец Артем взглянул на часы и заохал, вспомнив, что обещал жене вернуться пораньше.
– Вас ментов от дома, как черта от ладана, – ядовито заметила я.
– Нет привычки к семейному уюту, – поникнув головой, констатировал Артем и тут же начал цепляться: – А ты когда замуж выйдешь? Тебе рожать пора. Глядишь, добрее станешь к нашему брату, пригреешь на груди.
