девчонке, приди она на минуту раньше, и у нас был бы еще труп. А это что такое? – нахмурился Вешняков, заглянув под лестницу. Там лежала старая куртка. – Оставил кто-нибудь из рабочих, – вздохнул он, потряс куртку, потом не спеша проверил карманы. – Бумага какая-то. Взгляни.
Клочок бумаги был скомкан шариком. Чтобы угодить Артему, я развернула и… Наверное, я побледнела. А чувство было такое, точно в грудь мне ударили кулаком.
– Чего? – испугался Артем. Я протянула ему листок, на нем были напечатаны два слова: «Привет, Детка». – Детка с заглавной буквы, – заметил Артем, запнулся и взглянул на меня с недоумением. – Черт… это же… это тебе. Подожди, что же получается? Убийца оставил тебе записку? Он что, спятил? Одни психи кругом, нормальных преступников уже не осталось. Хоть на пенсию уходи, ей-богу. Ты это… пойдем, водички выпьем.
Он еще что-то говорил, но я не слышала. Я знала, о чем он думает, и он знал, о чем думаю я.
– Пойдем пить водичку, – сказала я с печалью.
В гостинице работала следственная бригада. Мне здесь по большому счету делать было нечего. Я позвонила Деду, чтобы сообщить о гибели соратника. Может, душа его и рвалась от отчаяния, но голос звучал сердито, не чувствовалось в нем большого горя.
– Что происходит? – посуровел он, когда я вкратце обрисовала ситуацию. – Погиб человек, а предполагаемый убийца оставляет тебе записку? Выходит, что он тебя знает?
– Боюсь, что и тебе он хорошо известен.
– В каком смысле? – рявкнул Дед, но впечатления на меня не произвел.
– Я домой, – сказала я Вешнякову. – Бедный Сашка тоскует в одиночестве.
– Ольга…
– Что? – резко спросила я.
– Ничего. Я тебе позвоню.
Я шла и кусала губы, а еще материлась, мысленно, конечно. Выходило, что Дед, по обыкновению, пудрит мне мозги. Правда, ему такая формулировка вряд ли понравится. Он не договаривает – так звучит значительно лучше. Филиппов за его спиной спелся с Тагаевым и отдал богу душу. А киллер шлет мне привет. Допустим, Никитина убрали по решению Филиппова. Чем тому Никитин не угодил, не знаю, да и неважно это сейчас. А потом и сам Филиппов получил пулю. Следовательно, Дед, узнав о чужих хитростях, пресек их самым эффективным способом. Хотя, может, и не Дед, а его друзья. Иногда между сторонниками начинаются свары, да такие, что враги позавидуют. Филиппов наглядный пример, – строил козни, спелся с неугодным человеком. А почему, собственно, я решила, что Тагаев неугоден Деду? Следует помнить: свои купоны они стригут вместе. Возможно, Дед надумал избавиться от помощника. Если в денежном эквиваленте он выиграет, то в остальном… не может Дед лично контролировать криминальный бизнес, чтоб не влезть в дерьмо по самые уши. Значит, он решил сменить Тагаева на кого-то другого. Бог с ним, с Тагаевым, не до него сейчас. Сейчас важно, на кой черт понадобилось втравить в историю меня? Кому-то понадобилось? Записку можно расценить как дурацкую выходку, но все остальное… Парень с бородой и в очках появляется в квартире Светланы после ее смерти, возвращается с сумкой. Допустим, мы правы, за Никитиным наблюдали, и в доме была какая-то аппаратура, которую поспешили убрать. Но похожий по описанию парень посылает мне деньги и записку с просьбой найти убийцу Светланы. Соседка видела мужчину несколько раз и решила, что он ее любовник. А если правда любовник? Он знал о готовящемся убийстве Никитина и пытался нас предупредить? Но кровавые каракули он оставить не мог, если только сам не убил. Чепуха. Голова раскалывается. Одно несомненно: кто-то очень расстроился, что мы не успели выйти на киллера раньше, чем погиб Никитин, оттого и позвонил и мне, и в милицию. Сам на себя заявлять не станешь… Хотя, послушать психологов, есть и такие чудаки.
А может, все проще: кто-то в самом деле хотел сдать киллера? А что, очень похоже. Позвонили слишком поздно для того, чтобы спасти Никитина, но киллер-то едва ушел. Кто-то рассчитывал, что ему повезет меньше? И такое может быть. Чего только в этой жизни быть не может.
Если у киллера возникли подозрения, а заказал Никитина Филиппов, вполне естественно расквитаться с ним. Промежуток между двумя убийствами чуть более двух часов. Очень похоже на правду. «На дерьмо это похоже», – зло подумала я. Гадать можно сколько угодно, легче от этого не станет. Одно несомненно: в рядах московских друзей Деда единством и не пахнет. Какое там единство, если начался отстрел. А если так, то труп Филиппова далеко не последний. Старый змей здорово рискует. Если б еще соизволил намекнуть… Размечталась. Ладно, разберемся.
Парень в очках и с бородкой не давал мне покоя. Если он работал на Деда или на его друзей, зачем прислал мне деньги с запиской? Ответ вроде бы очевиден: чтобы я вышла на киллера. Отсюда вывод: таинственный любовник Светланы и есть киллер. Она просила отомстить за нее и за меня плюс записка в куртке… В общем, кто он, догадаться нетрудно. Если я права, значит, ближайшее окружение Деда недовольно им или его выбором. Заигрывают с Тагаевым, а Никитина убирают. Дед должен чувствовать себя крайне неуютно. Киллера хотели сдать. Его собственные хозяева? Дед? Или кто-то еще? К примеру, Тагаев. Светлана ему показывала фотографию, и он ее о чем-то предупреждал. Очень может быть, что Тагаев. Тогда его ухмылка и намек на сюрприз, который меня ждет, становятся понятными.
– Достали меня эти тайны мадридского двора, – пробурчала я и только тогда сообразила, что ушла очень далеко и от гостиницы, и от своей машины. Пришлось возвращаться. Ко всему прочему, ноги в кроссовках окончательно замерзли, я дважды поскользнулась и едва не упала. Весь мир казался скопищем врагов, дураков и уродов. Любой знает: в таком настроении лучше сидеть дома. Туда я и отправилась.
Сашка спал в кресле. Я заварила чай, забралась на диван, закуталась в плед и дала себе слово ни о чем не думать. Вообще не думать все-таки сложно, и, чтобы отвлечься, я погрузилась в церковнославянский словарь, который в последнее время грел душу не хуже пледа. Чем дальше от суровой правды жизни, тем лучше.
Сашка проснулся, мы поужинали, я запихнула его в комбинезон, оделась потеплее, и мы пошли гулять. Сашка очень нравился редким прохожим, люди смотрели на него с улыбкой, а я с гордостью. Комбинезон у него меховой, а шапочка вязаная с помпоном, уши наружу, для чего в шапке предусмотрены специальные отверстия. Сашка часто останавливался и смотрел по сторонам, наслаждаясь произведенным эффектом. Он очень тщеславен. Как большинство мужиков. Дед, увидев нас сейчас, вряд ли порадовался бы. Наверняка стал бы ворчать, что мне надо завести ребенка, а не возиться с таксой. Я в отличие от Деда точно знаю, что ребенка мне доверять никак нельзя. Есть люди, которым заводить детей вообще ни к чему. Один мой знакомый утверждал, что от него может родиться что-то в высшей степени кошмарное, с когтями и клыками. Бахвалился, конечно, но о дурной наследственности мы наслышаны. И что перейдет от меня несчастному созданию? В пятнадцать лет я стала любовницей Деда, соблазнив друга своего отца. «Соблазнив», – сильно сказано, но смысл мало изменится, если найти более подходящее слово. С тех пор мы вместе и врозь.
