— Ты думаешь… — Маринка сделала вид, что пребывает в нерешительности, а я был уверен: не предложи этого я, она с легкостью нашла бы предлог взять девчонку с собой. Как видно, ожидание ее тоже тяготило.
Яхта оказалась довольно большой, команда — три человека. Мы приехали на пристань вчетвером: я, Муся, Маринка и Павел. Муся упорно избегала моего взгляда, уверен, девчонка, как и я, чувствовала: все произойдет сегодня. Мы поднялись на борт. Присутствие охранника, по мнению Маринки, не должно меня насторожить. И не насторожило. Однако с его стороны довольно самонадеянно рассчитывать, что он справится со мной в одиночку. Парень он недалекий, но опасливый. Рассчитывает на помощь кого-то из экипажа? Я присматривался к троице, пока они сновали рядом, готовясь к отплытию. Капитан — мужик лет шестидесяти, второй — чуть помоложе, третий из команды совсем еще пацан, вряд ли ему исполнилось двадцать. Никто на роль добровольного помощника не годился. На Павла они косились скорее с неприязнью, непохоже, что их связывают добрые чувства. Хотя я мог ошибаться, и здесь собралась дружная компания. Ничего, скоро узнаем.
Мы шли на яхте вдоль берега. К ужину стол нам накрыли на палубе.
— В чем дело, милая? — понаблюдав за Мусей, спросила Маринка. — Ты ведь любишь кататься. Разве нет? Почему такой хмурый вид?
Муся не удостоила ее ответом, смотрела куда-то поверх ее плеча.
— Как мне надоела эта юродивая, — буркнула Маринка, отворачиваясь. — Зря мы взяли ее с собой.
Интересно, что они задумали? Будь я на месте пышногрудой, избрал бы самый простой способ избавиться от Муси: похищение с целью выкупа. Девчонку увозят в неизвестном направлении во время прогулки по городу и требуют деньги, Маринка обращается в милицию. А дальше примерно так: деньги собраны, но в день передачи выкупа похитители, внезапно что-то заподозрив, на встречу не являются. Девчушка исчезает вместе с ними, и больше уже никто никогда ее не видит. По крайней мере, живой. Мачеха вне подозрений. Даже если они возникнут, доказать ее связь с похитителями будет нелегко. Вся грязная работа достается компаньону, а она в стороне. Скорее всего, именно это его и останавливает. Маринка в стороне, и очень вероятно, что о его услуге быстро забудет. Выколотить деньги из пышногрудой будет нелегко: не самому же себя ментам закладывать, а запугать ее непросто. Если подобный сценарий развития отношений с любовником Маринка уже один раз задействовала, избавляясь от благоверного, второй раз он вряд ли сработает. Каким бы дурнем Пашка ни был, а подумать о том, что его разведут, как недавно развели Витеньку, просто обязан. Скорее всего, по этой причине похищение девчонки и не показалось стоящей идеей. Он решил, что Маринка должна участвовать в убийстве наравне с ним, тогда уже с крючка не сорвется.
Муся поднялась из-за стола и не спеша направилась в каюту. Маринка хотела пойти за ней, но я этому воспрепятствовал.
— Оставь ее в покое.
— Скажи, как долго ты еще намерен ждать? — зашипела она.
— А куда мы торопимся? Тебе уже надоела моя компания?
— Не болтай чепухи. Я нервничаю, и это понятно. Хочешь выпить? — спросила она гораздо спокойнее.
— Разумеется.
— Сейчас принесу.
Она скрылась в кают-компании, откуда вернулась с двумя рюмками и бутылкой коньяка. Павел сидел в шезлонге на другом конце палубы, глаз с нас не спускал. Стоя ко мне спиной, пышногрудая разлила коньяк в два бокала, один протянула мне. Пододвинула поближе плетеное кресло и прижалась головкой к моему плечу.
— Как красиво.
Огненный шар солнца спускался в море, быстро темнело.
— Да, красиво, — кивнул я. Глядя на меня, она сделала глоток из своего бокала.
— Отличный коньяк. Что скажешь?
— Скажу, что ты прекрасна, — ответил я, целуя ее. Быстрый взгляд на мой бокал. Надо быть сдержаннее, милая. Я сделал вид, что выпил немного, она едва заметно нахмурилась, когда я поставил бокал на стол. Я вновь обнял ее. Через минуту поднялся, прихватив бокал. — Идем, посмотрим на береговую линию. Это должно быть красиво.
«Не стоит возбуждать ее подозрений. Все в порядке, милая. Я иду за тобой, прихлебываю коньяк и любуюсь огнями на берегу». Пашка не рискнул тащиться за нами, тоже не хочет возбуждать подозрений. И правильно. Я прижал ее спиной к своей груди и доверительно сообщил о своем желании поскорее затащить ее в постель. Это позволило без труда выплеснуть коньяк за борт. Если я перемудрил и ничего сыпануть туда Маринка не успела, очень жаль, коньяк у нее действительно выше всяких похвал.
Мы вернулись к своим креслам.
— А где твой бокал? — спросила моя красавица.
— Оставил его рядом с шезлонгом.
— Принести?
— Зачем? Будем пить из одного бокала. Кстати, вкус у коньяка был довольно странный.
Она переменилась в лице, но тут же улыбнулась.
— Странный? Что ты имеешь в виду?
— Да ничего. Выпил без всякого удовольствия. Хотя я не большой знаток коньяка. Твои губы куда слаще…
Пашка исчез, а, вернувшись, кивнул, встретившись с Маринкой взглядом. Она повеселела, болтала всякую чушь, присматриваясь ко мне. Через некоторое время я стал клевать носом.
— Нам не пора на покой, дорогая?
— Ты хочешь спать?
— Я хочу тебя.
Мы поднялись и пошли к каюте, меня мотнуло, и я сказал с удивлением:
— Похоже, меня укачало.
— Такое иногда бывает, дорогой.
Она трогательно меня поддерживала, и мы очень быстро оказались в каюте. Я с облегчением свалился на постель. Некоторое время пышногрудая сидела рядом, наблюдая за мной. Взглянула на часы. Прикрыв лицо рукой, я видел, как она поднялась, шагнула к двери, выключила свет. Дверь захлопнулась, и все стихло. Примерно полчаса ничего не происходило. Мерно работал двигатель, потом к этому звуку прибавился еще один, но довольно быстро прекратился. Пора выяснить, что происходит. Я поднялся, осторожно подошел к двери. В коридоре раздались шаги, пришлось вновь устроиться на постели. Дверь приоткрылась, сквозь щель пробивался свет из коридора. «Я сплю, ребята, вам не о чем беспокоиться». Свет исчез. Вновь шаги — и тишина.
Я выбрался на палубу. В рубке двое из команды о чем-то лениво разговаривали. В кают-компании горел свет, окна остальных кают были темными. Послышался слабый всплеск. Перегнувшись через перила, я вглядывался в темноту, тихий скрип и вновь всплеск. А потом я различил моторную лодку, быстро приближавшуюся к яхте. Мотор ее не работал, шла она на веслах. В лодке находилось двое, по крайней мере, я видел два силуэта. Лодка поравнялась с кормой и скрылась из поля зрения. Ну вот, и подмога пожаловала. Раздались шаги, я прижался к стене и в свете фонаря увидел паренька из команды. Навстречу ему от кормы шла Маринка.
— Какая прекрасная ночь, — сказала она громко.
— Все в порядке? — спросил паренек.
— Да-да, не беспокойтесь.
Он направился к рубке, а Маринка вновь вернулась на корму. На фоне освещенного окна кают- компании я увидел силуэт мужчины, но разглядеть его как следует не успел. Следом, ссутулившись, шел Пашка, за ним пышногрудая. Моторка, на которой прибыл гость, покачивалась на слабой волне, весла были убраны, второй тип подниматься на яхту не стал. Расстояние между яхтой и лодкой быстро увеличивалось. Итак, прибыл гость, значит, на яхте их теперь двое: он и Пашка. Маринку в расчет не берем. Хотя, такие,
