— Вот-вот. Его жизнью в районе сейчас, конечно, интересуются, может, и удастся откопать что-то интересное. В съемной квартире нашли читательский билет в областную библиотеку. Это мне Гудков сказал. Менты документы искали, паспорт, водительское удостоверение, но нашли только читательский. Погибшего опознал его товарищ по работе, и читательский билет Гудков оставил без внимания, а вот меня он заинтересовал.
— Что такого особенного ты в нем нашла? — не поняла я.
— Ты, к примеру, часто в библиотеку наведываешься?
— Последний раз, когда в институте училась.
— Вот-вот. А он в институте не учился. И сегодня я в библиотеку заглянула. Наудачу. Благо, что директрису хорошо знаю, освещала в прошлом месяце «День книги», который они проводили в городе. Девушка, что в читальном зале работает, нашего Аркадия очень даже хорошо помнит. Одно время он был у них частым гостем, и знаешь, что его интересовало? Старые газеты. В особенности подшивка «Знамени», была такая городская газета, но в середине девяностых ее прикрыли за ненадобностью. Я, само собой, тоже решила на подшивку взглянуть и обнаружила кое-что весьма интересное. — Женька торжествующе улыбнулась, а я поторопила:
— Ну?
— Акт вандализма. Кто-то аккуратно вырезал несколько статей.
— Вот как? С чего ты взяла, что это дело рук Аркадия?
— Может, это сделал кто другой, но последние несколько лет газетами вообще никто не интересовался, так что, похоже, он.
— А что за статьи?
— Как я могу ответить на этот вопрос, если их свистнули? Я у Гудкова спросила, не было ли в квартире газетных вырезок. Говорит, нет. Логично предположить, что Аркадий их с собой таскал, а убийца их позаимствовал.
— Н-да, — покачала я головой.
— Директриса обещала мне помочь, — вновь расплылась Женька в улыбке. — Возможно, в архиве сохранилась еще подшивка.
— Что ж, подождем. Если есть дубликат статей, появится шанс узнать, что его заинтересовало. — Тут я вспомнила о Ромке, которому поклялась никогда не приближаться к трупам на пушечный выстрел, и вздохнула. В конце концов, я не виновата, что труп оказался у меня буквально под ногами. — Ты Гудкову о газетах сообщила? — задала я вопрос, косясь на Женьку.
— Сообщила, конечно, но он не очень-то впечатлился, при чем здесь какие-то старые газеты, спрашивает. А мне откуда знать? Но если парень ими интересовался…
— Гудков твой с Михалычем беседовал?
— Конечно. Мы же рассказали, что видели этого Аркадия в его кафе. По словам Михалыча, на парня он внимание обратил, но ничего толкового о нем сказать не может — ни разу с ним не разговаривал.
— Да? — спросила я и задумалась. — Слушай, совсем из головы вылетело… — Я в досаде покачала головой, удивляясь, как могла забыть такую важную деталь и не рассказать о ней следователю. Как видно, стресс от того, что угораздило на труп натолкнуться, был так силен, что память отшибло.
— Что? — насторожилась Женька.
— Когда мы уезжали из кафе и садились в машину, я видела Аркадия во дворе, он стоял возле двери черного хода и с кем-то разговаривал.
— С кем? — заволновалась Женька.
— Дверь была приоткрыта, но человека за ней я не видела.
— Очень жаль. Смотри, что получается. Аркадий зачастил в кафе, с кем-то беседовал возле черного хода, и убили его, кстати, неподалеку. Кафе до которого часа работает?
— До одиннадцати.
— А нашли мы парня пятнадцать минут второго. Убили его в промежутке между двенадцатью и часом ночи.
— Надо же, человек час пролежал почти в центре города… — покачала я головой.
— А чему удивляться? Мало кому взбредет в голову болтаться по задворкам ночью. Вот что, поехали к Михалычу. Надо с ним поговорить.
— Но ведь Гудков с ним уже беседовал.
— Да что Гудков, — отмахнулась Женька. — Мы с Михалычем старые приятели, со мной он будет откровенен.
Я пожала плечами, неуверенная, что нам нужно ехать, но Женька уже направилась к входной двери, и мне ничего не оставалось, как последовать за ней.
Михалыч выглядел слегка удрученным, но нас встретил улыбкой.
— Жара-то какая, — сказал он, вытирая салфеткой потный лоб.
— На улице сядете?
— Нет, мы здесь. Поболтать надо, — ответила Женька, взгромоздившись на высокий стул возле барной стойки.
— Я уж сегодня наболтался, — покачал головой Михалыч и нахмурился. — Это вы парня нашли?
— Ага. Повезло, — вздохнула Женька. — Угораздило машину здесь оставить.
— Да уж… — согласился Михалыч.
— Давно он к тебе стал заглядывать?
Хозяин кафе пожал плечами.
— Я на него внимание дней пять назад обратил. Смурной какой-то парень. Сидит, в чашку смотрит, ни с кем не общается. И всегда один.
— Ты его разговорить не пытался?
— Поначалу пытался. Но он до разговоров не охоч. Я вообще решил, что он малость не в себе. Я и в милиции так сказал. Вроде с придурью мужик.
— А он ни о чем не расспрашивал? — вмешалась я. — Может, его кто-то из посетителей интересовал?
— Не знаю. Да он вообще был не любитель болтать.
— А может, ему кто-то из твоих девчонок понравился? — озарило меня. — Я имею в виду сотрудниц.
Михалыч почесал нос.
— Не замечал.
— Так ты спроси. В тот день, когда его убили, он у черного хода с кем-то стоял.
Михалыч скрылся в направлении кухни, но вскоре вернулся.
— Никто с ним не разговаривал, — сказал он. — Да их уже менты спрашивали.
— Странно, — нахмурилась я. — Он там стоял, я видела.
— Так, может, из зала кто прошел? — предположил Михалыч. — Хотя какой в этом смысл? Могли и здесь поговорить.
— А если он не хотел, чтобы его видели?
— С какой стати?
— Ну… ведь его убили. Значит, была у парня какая-то тайна.
— Да ладно, — отмахнулся хозяин. — Какая тайна? Это же ограбление. Какие-нибудь обдолбанные придурки пырнули ножом из-за кошелька. Они человека за сто рублей убить готовы.
— Скажите, — вновь влезла я в разговор. — А вам случайно он никаких вопросов не задавал? Ну, к примеру, о том, где вы раньше жили?
— Нет. Я вообще старался с ним не общаться.
— Это мы заметили, — кивнула я.
Михалыч нахмурился и стал расставлять чашки на подносе, не глядя в нашу сторону.
— Он мне не понравился, — пояснил старик. — Говорю, на психа был похож. И выгнать не выгонишь, он же ничего плохого не делал. Вот я и решил держаться подальше от греха.
— Да и правильно. Психи такой народ… — кивнула Женька. Михалыч к беседе заметно охладел, и мы вскоре покинули кафе.
