— Так сделай второе издание, — предложил я ему. — Должно посольство как-то компенсировать свои расходы. Разумеется, что часть прибыли от второго издания пойдет тебе в карман.
Но Али почему-то отверг это предложение.
Почему? Может быть, за ним стояли силы, которые не были заинтересованы в популяризации нашего лидера и его политики?
Однако после снятия Никиты Сергеевича Хрущева со всех занимаемых должностей «Али» был одним из первых, кто позвонил мне в посольство и поинтересовался: не приведет ли его отставка к похолоданию в отношениях между СССР и Египтом?
Этот вопрос волновал многих.
«Али» поинтересовался, нет ли необходимости издания других книг.
В принципе он свою задачу выполнил, можно было и прекратить связь с ним.
Но азарт охотника взял верх.
Я объяснил, что больше издавать подобные книги нет необходимости, но дал понять, что он может писать статьи на внешнеполитические темы для некоторых «закрытых» сборников, издающихся в Москве для ограниченного круга читателей.
— По какой тематике? — спросил Али.
На этот раз размером гонорара он интересоваться не стал.
Странно! Обычно египтяне стараются получить за услуги подобного рода по максимуму.
— Политика США на Арабском Востоке вообще и по отношению к каждой арабской стране в частности.
— Что еще?
— Политика стран НАТО.
— Слишком общие темы, нельзя ли сформировать что-нибудь поконкретнее?
— Я дал тебе темы для докторской диссертации. На эти темы можно написать 10-15 статей.
На следующей встрече Али передал мне два материала.
И снова стал интересоваться, что еще мне надо.
Эта его назойливость слегка меня насторожила.
У меня возникло подозрение, что идет какая-то игра.
Появилось желание прекратить ее и с «ничейным» результатом свернуть этот оперативный контакт. Очевидно, «Али» почувствовал, а может быть, даже и понял мое намерение.
На очередной встрече «Али» вдруг заявил, что он из министерства информации переходит в другое правительственное учреждение.
— Какое? — спросил я, стараясь сохранить невозмутимый вид.
Али назвал его.
Это был объект вожделения многих резидентур в Каире, в том числе и нашей точки. Вскоре он «в клюве» принес оттуда две шифртелеграммы, довольно средних по своей информационной ценности.
Бросилась в глаза одна характерная особенность в поведении «Али». Он соглашался на встречу в любых местах города и никогда не проявлял беспокойства по поводу своей безопасности. Вел себя уверенно. Я, со своей стороны, тоже не проявлял особого желания учить его правилам конспирации.
Узнав, что моя командировка подходит к концу и я возвращаюсь на родину, Али сообщил, что у него скоро отпуск и он тоже собирается в Москву.
— Зачем, что ты там забыл? Разве ты любитель русского балета? Слетай лучше в Рим. Он тоже, как и Каир, «вечный город».
— Нет, я полечу в Москву, там у меня дела. Может быть, я буду тебе полезен и там.
Так! Интересный контекст! Чем же он может быть полезен в Москве?
Познакомить с египетским дипломатом? Но ведь разработка иностранных дипломатов велась другим управлением КГБ. Зачем мне лезть в чужую «епархию»?
— Ладно, лети, куда хочешь. Сообщи только дату вылета.
В Москве его удалось поселить в «плюсовой» номер и тут удалось обнаружить кое-что интересное.
По записям бесед мы обнаружили, что «Али» кому-то разболтал про свои контакты со мной, отзывался о нашем сотрудничестве (начиная с издания книги) в насмешливо-язвительном тоне. Ничего себе друг!
Информацией о работе египетского посла в Москве я у него не интересовался.
Али шлялся по ресторанам, приводил в номер девиц легкого поведения, которые в то время еще не носили звания «путаны».
Не было еще такого слова в нашем лексиконе.
Уже в Москве я написал по делу оперативной разработки следующее заключение:
«Али обладает определенными информационными возможностями.
Хитрый, не всегда искренний человек. Требует дополнительной проверки».
«Али» вернулся в Каир и работу с ним начал вести мой сменщик. Вначале от него поступали интересные шифртелеграммы.
Они поступали «наверх».
И вдруг случился сбой.
Что-то в них стало настораживать, появилась дезинформация. Возникла необходимость проверки. В тайник заложили «совершенно секретную» информацию, попросили «Али» изъять ее и передать нам. По всем показателям тайника, он эту информацию в форме документа изъял, но нам заявил, что ничего не нашел.
Вырывший яму попал в нее сам.
Мой сменщик во время отпуска с горечью и обидой упекал меня в том, что я подсунул ему «подставу». В ответ на эти стенания я показал ему заключительную строку своего отчета: «требует дополнительной проверки».
— Ведь написано черным по белому, что это не готовый агент, а полуфабрикат!
Возражать моему сменщику было нечем, но обижаться на самого себя — дело неблагодарное.
А впрочем, зря я тогда, еще во время первой встречи, не придал значения его насмешливому взгляду!
Не был ли тот молчаливый свидетель моего предложения сотрудником местной контрразведки?
Единственным утешением от контакта с «Али» было то, что книга была представлена и понравилась Никите Сергеевичу Хрущеву, а я получил благодарность за ее издание от руководства КГБ.
На очередной встрече с оперативным контактом «Авгур» ошарашил меня.
— Лев! Должен тебя предупредить, что тот человек, которому ты вчера выдал тридцать фунтов, является «изменником».
«Авгур» не назвал мне конкретного имени, но я уже понял, что мне для начала надо прикрыть свои вчерашние действия.
— Не понимаю, что ты вкладываешь в понятие «изменник». Он попросил у меня взаймы дать ему денег. Мы старые друзья и я не мог отказать ему в такой просьбе.
— А разве твоей друг, как ты его называешь, возвращал ранее полученные от тебя суммы, которые ты ежемесячно передавал ему?
Более чем прозрачный намек!
Я был вынужден перевести разговор на другую тему, так как знал, что «Авгур» больше мне ничего не скажет.
Он имел «корни» в местной контрразведке, но никогда до конца не раскрывал своих карт. Играл «втемную».
Предпочитал говорить намеками, без ссылок на источник той или иной пикантной информации.
Его можно было назвать доброжелателем по отношению к нашей точке.
Он неоднократно заявлял, что является другом нашего посольства. Однажды он назвал «изменником» одного из контактов нашего оперативного сотрудника и перечислил даже документы, которые тот должен был получить от своего источника.
Лично я перевел слово «изменник» («хаин» по-арабски) как синоним слова «подстава». Мне, конечно, стало не по себе. Все дело в том, что вчера у меня были две встречи с источниками и каждому я дал по
