На правом фланге «Дас Райх» линия фронта пролегала вдоль участка железнодорожной линии Сажное — Беленихино. Советские войска имели здесь сильные оборонительные позиции противотанковой артиллерии и танков. У немцев в этом районе атаковал 3-й батальон танкового полка и «тигровая» рота. Штурмбаннфюрер СС Асбахр разделил свои силы на три группы — 9-я рота атаковала на правом фланге, 11 -я (он сам находился при ней) — на левом, а 10-я рота оставалась в резерве.
Для усиления своей обороны с утра 7 июля советское командование задействовало здесь 60-й дивизион бронепоездов в составе бронепоезда № 737 (капитан В.П. Павелко) и № 746 «Московский метрополитен» (капитан Б.П. Есин)[717]. Их вооружение состояло из шести 107-мм и 76-мм орудий, шести 37-мм, 25-мм зениток и 12 пулеметов «максим»[718]. По немецким данным, бронепоезда активно поддерживались танками (вероятно, 20-я танковая бригада)[719].
Накануне вечером, 6 июля, оба бронепоезда были сосредоточены в трех километрах южнее станции Беленихино. Тяжелый бронепоезд № 737 с 08.00 до 08.45 вел огонь по группе танков в 20 машин, пытавшейся прорваться из района высоты 1,5 километра западнее Рождественки к Липовому Донцу. Используя внушительное артиллерийское вооружение и танковую поддержку, бронепоезд сильным огнем накрыл атакующую группу танков «Дас Райх» (3-й батальон), включая сюда и «Тигры». Обершарфюрер СС Йозеф Набер[720], командир танка Т-34 из 9-й танковой роты (атаковавшей на правом фланге атаки батальона), вспоминал об атаке в этот день: «Я ехал в головном танке. Справа танки 3-го взвода, слева — танки 2-го взвода. Прямо за мной танк командира роты, гауптштурмфюрера СС Зинна и танк группы управления роты. Все танки были связаны по радио. Мы не проехали и 200 метров, как оказались в сущем пекле — со всех сторон нас обстреливали танки Т-34 и 76,2- мм противотанковые орудия. В двух километрах на холме проходила железнодорожная линия, здесь стояло несколько бронепоездов, которые обстреливали нас из всех орудий. При следующей атаке я установил, что в лесу от 40 до 50 танков Т-34, не считая противотанковых орудий. Мы также стреляли из всех стволов. В мой танк попали, заклинило башню, я дал команду отходить»[721]. Повреждения башни оказались нетяжелыми и могли быть исправлены силами экипажа. «Хотя много русских танков горело, но я видел, что и некоторые из наших танков также горели», — подвел итог бою Набер.
В целом ситуация на поле боя складывалась не в лучшую для немцев сторону. Огнем бронепоезда был подбит «Тигр» Вилли Фея. Противодействие советских войск было столь сильным, что немецкие танки прекратили наступление. Прикрывшись дымовой завесой и взяв на буксир несколько подбитых машин, они отошли, предпочтя вызвать в помощь авиацию. В этом бою был подбит танк командира 9-й танковой роты гауптштурмфюрера СС Зигфрида Зинна, а сам он погиб на месте[722]. Весь трагизм положения для немцев был в том, что 9-я рота отступала так быстро, что отсутствие танка командира роты выяснилось лишь после выхода роты из боя.
По некоторым данным, на поле боя остался один горящий танк[723] (по-видимому, танк Зинна). В то же время, по другим данным, только бронепоезд «Московский метрополитен» подбил минимум три танка[724]. По информации Л. Лoпуховского, бронепоездами было подбито семь танков[725].
Исходя из всех приведенных выше данных, констатируем, что точное число немецких танков, подбитых бронепоездами, неизвестно, но в любом случае больше, чем один.
Немцы быстро нашли противодействие: их танки огнем с высот южнее хутора Калинин разрушили железнодорожный путь в сторону Беленихино. Ведя непрерывный огонь, бронепоезда начали отходить к станции Сажное, где их атаковали самолеты (до 30 штук). К вечеру оба бронепоезда были разбиты авиацией и артиллерией[726].
За день 7 июля танковые силы «Дас Райх» понесли серьезные потери. Особенно досталось роте «Тигров», принимавшей активное участие в бою с бронепоездами. Около 10.00 командир роты гауптштурмфюрер СС Герберт Циммерманн был тяжело ранен в руку. Прямо на поле боя адъютант танкового полка гауптштурмфюрер СС Карл-Хайнц Лоренц возглавил роту, но через два часа был убит[727] в бою с бронепоездами[728]. Новым командиром роты был назначен оберштурмфюрер СС Филипп Тайсс [729]. При этом ни одного «Тигра» в этот день безвозвратно потеряно не было. Также в бою был тяжело ранен оберштурмфюрер СС Адольф Метцгер, командир 3-й роты противотанкового дивизиона (в данный момент — 11-я танковая рота). К вечеру он умер от ран, став вторым ротным в 3-м танковом батальоне, погибшим 7 июля (первым был Зигфрид Зинн).
Где-то в середине дня 3-й батальон Кайзера, усиленный танками, был повернут на запад, к деревне Грезное[730](где «Лейбштандарт» вел успешные бои с частями 31-го танкового корпуса). Пользуясь успехом 3-го батальона, 1-й и 2-й батальоны полка атаковали далее на север, по направлению к совхозу «Комсомолец». Сам «Комсомолец» взять не удалось, 285-й стрелковый полк 183-й стрелковой дивизии отбил все атаки и смог удержать этот важный опорный пункт. К середине дня продвижение частей «Дас Райх» было остановлено на рубеже Большие Маячки — Грезное. Вскоре немцы возобновили атаку, жестоко потрепали 31-й танковый корпус[731] и оттеснили его далее на север[732]. По советским данным, до 40 немецких танков и батальон пехоты к вечеру потеснили 237-ю танковую бригаду на западную окраину Грезное, где ей удалось закрепиться[733].
Во второй половине дня «Дас Райх» прекратила атаки и немного выпрямила линию фронта. Началось сосредоточение бронетехники в районе хуторов Калинин и Озеровский. К концу дня рубеж обороны «Лейбштандарта» и «Дас Райх» пролегал по линии высота 249 — высота 252 — Грезное. 15-я рота полка СС «Дер Фюрер» развернулась в лесистой местности за железнодорожной насыпью, с приказом охранять открытый фланг полка и установить связь с 167-й пехотной дивизией генерал-лейтенанта Вольфа Триренберга, чьи полки находились восточнее.
Ночью снова пошел сильный дождь, напоив землю, выжженную горячим июльским солнцем. Тем временем в 9-й танковой роте собирали отряд для поиска командира. Йозеф Набер вспоминал о событиях той ночи: «С тремя добровольцами я вернулся на поле боя, чтобы найти командира роты. С собой мы взяли пулемет… Всюду еще горели танки, при этом в некоторых взрывались боеприпасы…. Я приблизительно знал, где стоял танк командира роты. Мы скоро нашли его… У танка было много пробоин от 76,2-мм снарядов. Тело командира роты мы нашли в башне танка, у него было много осколков в голове — тяжелая смерть. Мы положили нашего командира на брезент и вчетвером понесли его… Около пяти часов (утра. —
Таким образом, к концу 7 июля 2-й танковый корпус СС прорвал первую и вторую линии советской обороны. Стоявшие перед войсками Хауссера тактические задачи на день были почти полностью выполнены. В течение дня дивизии СС «Дас Райх» и «Тотенкопф» сомкнули фланги, а разрыв между левым крылом «Дас Райх» и правым «Лейбштандарта» теперь прикрывал разведывательный батальон «Лейбштандарта». «Дас Райх», оттеснив 5-й и 2-й гвардейские танковые корпуса, вновь заняла хутор Петровский, овладела Тетеревино и Ясной Поляной, а село Покровка снова оказалось в руках «Лейбштандарта». Единственной неудачей «Дас Райх», хотя и существенной, была станция Беленихино.
Пытаясь остановить продвижение немцев, советское командование начало кидать в бой все новые и новые силы — танки, пехоту, артиллерию, однако пока больших результатов это не давало. Причем если в своих штабах Гот и Хауссер прекрасно видели изменение обстановки и едва успевали рисовать на оперативных картах новые стрелы, обозначающие очередной введенный в действие противником танковый или механизированный корпус, то солдаты на передовой ни о чем таком и не догадывались, видя лишь то, что у них перед глазами, и молча выполняя свой долг.
Сам день 8 июля был крайне важным для всей «Цитадели», ведь по плану операции ударные
