пяти аукционных фирм бросались на перехват.
Даб не был ценителем антиквариата и отправился на первую распродажу лишь потому, что услыхал, будто среди прочего Аксельрод собирал старинное телефонное оборудование. Тридцать пять лет, проведенные за обслуживанием линий, сделали коллекционером и его.
Среди несчетных чудачеств Аксельрода числилась привычка отыскивать (или создавать?) всякие странные устройства, разбирать их на части и в таком виде укладывать в коробку.
Причин, побуждавших Аксельрода к подобному делу, не ведал никто, но также никому не было известно, зачем он оснастил холодильником плавательный бассейн в подвале своего дома и поставил полуразобранный «Таккер»[1] на веранде. Покорившись мгновенному порыву, Даб купил на том аукционе свою первую Коробку-с-Тайнами, заплатив за нее пять долларов. Содержимое ее после тщательной сборки оказалось механической счетной машинкой, использующей принцип абака; устройство оказалось настолько редким и загадочным, что приятелю-антиквару пришлось месяца два искать информацию об этом предмете, а потом столько же восхищаться им. Даб отправился на следующий аукцион и там приобрел в разобранном виде находившуюся во вполне работоспособном состоянии миниатюрную паровую каллиопу[2], вполне подходящую для блошиного цирка. И с той поры эти полные тайн коробки влекли его к себе с неудержимой силой.
Лола благополучно пребывала в собственном доме, гадая, куда пристроить столик, приобретенный ею на аукционе. Горизонт очистился и просветлел: Дабу было известно, что подобное занятие сохранит ей хорошее настроение на несколько часов.
Раскочегарив трубку и поставив рядом чашку горячего кофе, он извлек из коробки все детали, аккуратно разложив их на столе.
Всю свою жизнь Даб имел дело с вещами — телефонным оборудованием, автомобилями, косилками, стереосистемами, с чем угодно. Однако детали, ожидавшие сборки, не были похожи ни на один из известных ему предметов. Многие из них представляли собой гнутые отрезки полой трубы. Между ними лежали стеклянные сферы с отверстиями, вполне подходящими для этих труб. Всего он насчитал около шестидесяти деталей.
Уже успев поработать над оставленными Аксельродом загадками, Даб начал с поиска инструкций, которые покойный изобретатель имел обыкновение засовывать в самые неожиданные места.
Внутри одной из трубок действительно оказался скатанный в цилиндрик листок. Разгладив его, Даб нацепил очки и попытался разобрать оставленную Аксельродом корявую и безумную писанину.
— Ну, Итон, похоже, на сей раз ты заставишь меня попотеть, — проговорил Даб, задумчиво почесывая макушку. Заметки эти всегда были загадочными, и часто смысл в них обнаруживался лишь после того, как устройство оказывалось собранным. Понять сразу можно было всего одно предложение — последнее: все заканчивалось списком от бакалейщика, в котором слова начинались с одной и той же буквы.
Трубочка разгорелась, а вместе с нею и любопытство. Настала пора вычислить, что за кота он приобрел в этом мешке.
— Дэвид! Ау!
Даб удивленно вздрогнул и виноватым движением спрятал трубку в карман.
— Я здесь! — воскликнул он, поглядев на часы.
Боже, уже почти шесть! Он настолько увлекся, пытаясь понять, как собирается эта вещь, что день испарился незаметно.
По лестнице спустилась Лола, одетая в брюки, нарядную блузку и кожаную автомобильную куртку. Поглядев на его перепачканные руки и рабочую одежду, она вздохнула.
— Дэвид, ты опять обо всем забыл?
Они договорились отобедать в одном симпатичном итальянском ресторанчике.
— Конечно же, нет, — попытался возразить Даб, но поскольку ложь ему никогда не удавалась, немедленно перешел к объяснениям.
— Просто я потерялся во времени, вот и все. — Он виновато улыбнулся. — Дай мне десять минут на сборы, и поехали.
— Хорошо. — Лола окинула взглядом стоявший на рабочем столе предмет, уже начинавший обретать кое-какие очертания. — А что это такое?
— Понятия не имею, — признался он. — И, наверное, не пойму, пока не соберу до конца. А там уж кто знает, работает эта вещь или нет.
Лола сухо улыбнулась.
— И тебе очень нравятся подобные занятия, правда?
Он пожал плечами.
— Наверное. А что тут плохого?
— И если бы я не заглянула к тебе, ты проработал бы весь вечер?
— Должно быть…
На самом деле Даб в этом не сомневался. Детали наконец начали складываться друг с другом. И в форме, которую обрело устройство, уже проглядывала некая странноватая симметрия. К тому же детали были изготовлены так, что неправильно собрать их было невозможно.
Любые две из них, которые при беглом осмотре могли показаться подобными, в итоге обнаруживали тонкое различие между собой, и если собирались, то единственно возможным образом.
— Вот что, — сказала Лола. — Давай отправимся обедать, но каждый в своей машине. Потом я ненадолго заскочу в Блэрвилль к Сьюзи Уолтрип. Я давно обещала навестить ее, но в последнее время провожу так много времени в обществе одного жеребца с грязными ручищами, что мне некогда вспомнить своих старых приятельниц. А ты можешь отправляться обратно и возиться со своими бирюльками, сколько захочешь.
Дэвид благодарно улыбнулся.
— В самом деле? А ты не обидишься?
— Попытаюсь справиться с собой. В том случае, если буду знать, что когда вернусь сюда — примерно в одиннадцать, — ты сумеешь уделить мне чуточку внимания. — Она изогнулась, подчеркивая тем самым свои намерения.
Даб осторожно обнял свою милую, стараясь не испачкать ее грязными руками.
Форма определяется назначением, и назначение определяет форму. Обычно назначение и форма очередной таинственной машинки из наследия Аксельрода становились ясными Дабу еще до того, как сборка бывала завершена.
Переваривая пиццу и попыхивая трубкой, он озадаченно взирал на еще не законченное устройство.
Приходилось признать: эта шутковина положила его на лопатки. До сих пор он не видал ничего подобного. Основание образовывала согнутая в кольцо размером с колпак от колес «бьюика» трубка диаметром примерно в дюйм. Несколько трубочек поуже (некоторые из них соединялись с помощью пузатых сферочек) тянулись к расположенной посередине шестидюймовой сфере, от нее вверх отходил стержень, заканчивавшийся нашлепкой в виде диска. Стержень был единственной подвижной частью во всем устройстве, тем самым намекая на то, что является тумблером.
Но что, собственно, он включает?
Даб мельком глянул на часы. Было уже чуть за половину одиннадцатого. Лола могла вот-вот появиться. Итак, оставалось или включить машинку сегодня же, или оставить дело до завтра.
Даб пожал плечами. Любопытство пересилило.
Он прикоснулся рукой к диску. Ничего не случилось. Диск не захотел поворачиваться. Тогда Даб осторожно нажал на него.
Стержень скользнул поглубже в центральную сферу и остановился. Послышался негромкий щелчок, и внешнее кольцо вспыхнуло темно-красным светом. В пространстве между внешним кольцом и сферой образовался сияющий фиолетовый купол. Даб отдернул руку. Диск остался на месте.
