покружилась вокруг нее. Потом, повиснув на руках, перевела ноги вверх, зацепилась ими, руками оттолкнулась от трубы, изогнулась, повиснув на ногах, и, едва вращаясь, медленно заскользила по трубе, до соприкосновения грудей с полом. После этого Фира оперлась на руки, освободила ноги и перешла в мостик, затем без особых усилий вышла из мостика в положение стоя. Машка непроизвольно ей зааплодировала.
— Этих трех фигур тебе на первое время будет достаточно. А произвольная программа — это дело фантазии каждой танцовщицы и ее же ноу-хау, — усмехнувшись, сказала Фира. — Теперь твоя очередь.
— Я?! — Маша испугалась. — Я так не смогу.
— А что ты тогда будешь делать на помосте?! Мордашкой торговать? Извини, но зрителям требуется эротика. Здесь платят за тело в динамике, за реализацию тайных желаний, воплощенных в откровенном танце.
— Но то, что ты мне показала, больше напоминает спорт, — не согласилась Маша.
— Правильно, я тебе показала схему, а ты вдохни в нее эротику, сексуальность. Не получится — выгонят тебя отсюда взашей. Давай работай!
— У меня и костюма нет, — сказала Маша, намекая на то, что Фира была в коротких, чуть ниже колена, облегающих спортивных брюках.
— Тебе вечером особого костюма и не потребуется, — ехидно улыбаясь, заявила Фира. — Сдергивай с себя свое платье и работай!
«Назвался груздем — полезай в кузов», — вспомнилась Маше пословица. Металлический шест ее завораживал, притягивал, она его боялась и в то же время хотела попробовать на нем свои силы. Она огляделась по сторонам и, увидев, что никого нет, решительно стянула через голову платье и осталась в трусиках-стрингах. Подошла к трубе, взялась за нее и почувствовала, что металл немного нагрелся, хотя на подиуме была тень. Попробовала вначале ладошкой сделать скользящее движение по трубе и сразу почувствовала, что, несмотря на гладкую блестящую поверхность, труба трет ладонь. Затем, удерживая тело на весу при помощи руки, Маша закружилась вокруг трубы, помогая себе ногами. Сразу заболела стертая ладошка, и появились болезненные ощущения в локтевом суставе руки, удерживающей вес тела.
— Ничего, нормально, — услышала Маша ободряющий голос Фиры. — Теперь то же самое, но очень медленно и помогай себе, крути задом. Так, уже похоже, только эротичней. Не спеши, тебя никто не гонит. Дело не в количестве движений, а в их качестве. Быстро-быстро, сама-сама — это в «Вокзале для двоих», а здесь пусть зрители помучаются, в воображении прокрутят раза три то, что ты исполнишь один раз. Нормально, теперь ты действуешь увереннее. Перейдем к следующему упражнению — заскок на «перш» — так называется эта труба.
Маша, удовлетворенная похвалой за быстро освоенное первое упражнение, не заставила себя долго ждать. Она чуть ускорила движение вокруг «перша», как бы делая разгон, запрыгнула на него, сцепила ноги замком вокруг трубы, сразу же вскрикнула от боли и соскочила, растирая руками ушибленные места на ногах.
— Привыкай, здесь без синяков не обойдешься, — назидательно сказала Фира, с улыбочкой наблюдавшая за манипуляциями девушки. — Будут ушибы, растяжения, а может быть, и кое-что похуже.
— Что еще? — Маша насторожилась.
— Подруга, за то, что я с тобой занимаюсь, мне деньги не платят. Мое дело тебе показать движения, а твое — многократным повторением их освоить. Я спешу на пляж, поэтому в твоем распоряжении десять минут. Смотри, еще раз показываю.
Фира быстро подошла к «першу» и легко запрыгнула на него, сделала круг, затем взобралась по трубе, как по канату, до самого верха и заскользила вниз.
— Запоминай, вот еще упражнение, — крикнула она Маше, стоя на земле, сделала резкий оборот и оказалась спиной к «першу», прижимаясь к нему. Широко разводя колени, она низко присела, медленно встала, а затем проделала это еще несколько раз.
— Это упражнение полегче, ты его и сама освоишь, вижу — сообразительная. Спортом, танцами занималась?
— Синхронным плаванием два года.
— Класс! Даю тебе возможность сделать при мне три заскока на «перш» — и бай-бай.
Несмотря на показную спешку, Фира занималась с Машей еще час, и когда у той стало что-то вырисовываться, удовлетворенно отбыла на пляж. Они договорились, что завтра утром встретятся и Фира отведет Машу на новое место жительства. После ухода Фиры Маша почувствовала, что силы покинули ее, а от соприкосновения с металлом горела огнем стертая кожа ног, ладоней. Поэтому, минут через пять Маша надела платье и также отправилась на пляж. По дороге она зашла на работу к Рустему, обязанности которого сводились к охране шлагбаума, препятствующего въезду на набережную, а точнее, открывающегося за определенную плату. Рустем, ошалевший от жары, с темными пятнами пота на вечной футболке, радостно встретил Машу и предложил ей выпить холодного кумыса.
— Только принесли, угостили, еще не успел нагреться, — похвастался он, наливая в разовый стаканчик белую жидкость, по виду похожую на тощий кефир. Маша осторожно взяла стаканчик, понюхала, сделала маленький глоток и спросила:
— Это вроде с лошадьми как-то связанно?
— Кобылье молоко, лучшее средство для утоления жажды. Вода, напитки, пиво — сколько ни пьешь, все вместе с потом выходит. А это, — он защелкал пальцами в поисках нужного сравнения, но не нашел, — кумыс! Наслаждение!
«Райское наслаждение!» — с иронией уточнила про себя Маша, но вслух похвалила напиток, хотя его резкий вкус и специфический запах ей не понравились: — Хороший напиток, тонизирует. — И отставила недопитый стаканчик.
— Во-во, тонизирует! — обрадовался Рустем и тут же долил в стаканчик кумыса. — Пей кумыс, он только здоровья прибавляет и улучшает цвет лица! — и он с удовольствием зачмокал.
Маша послушно взяла стаканчик и слегка смочила губы.
— Рустем, — начала она, — понимаешь, у меня нет таких денег, которые требуются на ремонт автомобиля. — Увидев, как у того невозможным образом вытянулось луноподобное лицо, быстро добавила: — Но это не беда, скоро мама приедет домой, она в командировке, и вышлет мне необходимую сумму. А пока пусть автомобиль там постоит, как только я деньги получу, встречусь с твоими мастерами, и займемся ремонтом.
— Маша, я тебя уважаю и люблю, поэтому скажу — это не дело. — Мясистое лицо Рустема лоснилось от пота. — У меня гаража для твоей машины нет, эту ночь я спал в ней, чтобы ничего не случилось. Я думал, она останется у мастеров, у них есть ремонтный гараж, но там они не станут держать автомашину, которую не ремонтируют. Мне что — снова придется спать в автомобиле, Маша?
— Рустемчик, милый, давай хоть только эту ночь, а до завтра я что-нибудь придумаю.
— Хорошо, Маша. Эту ночь я еще выдержу. — Рустем вздохнул. — Что, у тебя и половины суммы нет для ремонта? Я бы с ними переговорил, они бы детали купили, а за работу заплатишь, когда деньги получишь.
— Я подумаю, Рустемчик. Может, так и сделаем. До завтра, я подойду в такое же время.
Она послала татарину воздушный поцелуй и, держа в руке стаканчик с кумысом, направилась к ближайшей урне, а потом — в свое жилище. Когда вошла в комнату, то почувствовала, что очень устала, и прилегла немного отдохнуть. Немного не получилось, когда открыла глаза, за окном было темно. Идти никуда не хотелось, завтра начиналась новая жизнь, пугая неизвестностью. Она достала заветную книжку, наугад раскрыла и прочла:
«Честь стала понятием сомнительным и растяжимым. Никто нынче не может с точностью сказать, что позволительно для порядочной женщины, а что — не очень».
«Она и здесь мне помогла советом, — подумала Маша. — Я не собираюсь красть, мошенничать, попрошайничать, а только пытаюсь заработать деньги пока единственным доступным мне способом. У меня подход взрослого, самостоятельного человека. Поэтому не надо сомневаться, плохо или хорошо я
