разрекламированном Красном море с уникальным подводным миром, не увидев пирамид, не промчавшись на квадрацикле по пустыне мимо селений опереточных бедуинов, они возвращались домой, и мысли Маши были отнюдь не о море.
«Почему я в очередной раз наступаю на грабли, почему поверила Ирке? Ведь знаю, что ничего хорошего от нее не следует ждать из-за ее взбалмошности, а продолжаю делать одни и те же ошибки. Ведь можно было согласиться на бунгало, раз приехали в Египет, и только крайне нервное состояние мамы, выдерживающей нападки пострадавших соседей, вынудило нас вернуться. А ведь я считала дни, оставшиеся до этой поездки, и каков результат?»
Аэропорт встретил обычной сутолокой, суетой провожающих и отъезжающих, затянувшейся каруселью багажа, а на выходе — плотными кордонами таксистов, предлагающих свои услуги на иностранных языках, что следовало понимать как возросший уровень сервиса и, соответственно, платы за проезд. Маша и Саша сочли, что знают английский слабовато, поэтому удовлетворились рейсовым автобусом до города.
Маша не разрешила Саше проводить себя домой и поэтому в подъезд вошла одна, таща за собой чемоданчик на колесиках. Тут она спохватилась, что не позвонила Ире, не сообщила о своем приезде, хотя знала две ее пагубные привычки: по возможности не ложиться спать одной и спать сколько влезет. Набрала номер мобильного телефона подруги уже стоя у лифта. К ее удивлению, телефон Иры находился вне зоны связи. Но еще больше она удивилась, увидев погром в квартире: разбросанные вещи, незакрытые дверцы шкафов, везде полнейший беспорядок. Объяснений могло быть два: в квартиру забрались воры, которые искали спрятанные деньги, или Ира куда-то собиралась, для чего ей понадобилось перемерить все Машины наряды. Вторая версия была предпочтительнее, но тут Маша, которая занялась уборкой, заметила отсутствие многих своих вещей. Вряд ли ворам понадобились ее шмотки, так как в квартире были куда более ценные вещи. Тогда, выходит, их взяла Ира — но зачем? Испугалась ответственности за испорченный ламинат, завонявшиеся ковры, последствия затопления соседей снизу и сбежала с ее вещами? Как-то неубедительно.
— Что здесь произошло? — строго спросила девушка у толстого кота, разлегшегося на диване и лениво наблюдавшего за действиями хозяйки сквозь полуприкрытые веки.
Тот презрительно фыркнул: «Ты что, не понимала, на кого оставила квартиру? Доверила ей все: стены, пол, вещи и даже меня!» От дальнейшего диалога он уклонился, сделав вид, что заснул, и только его чуткие уши-локаторы поворачивались при каждом ее движении, сообщая, что это не так.
Раздался звонок в дверь, и Маша, тяжело вздохнув, пошла открывать. «Видно, соседи снизу не стали ждать вечера, не пошли на работу и сейчас собираются устроить разборку». И она, не спрашивая, открыла входную дверь.
На пороге стоял человек, которого она меньше всего ожидала здесь увидеть, — Марина-Мара. Та молча прошла мимо остолбеневшей Машки и по-хозяйски осмотрела квартиру, при этом не говоря ни слова.
— Ты что-то здесь потеряла? — наконец обрела дар речи Маша.
— Да — маску богини Девы. Но думаю, что она исчезла вместе с твоей подругой. Дева нашла себе нового почитателя!
Мара приостановила осмотр чужой квартиры и окинула Машу таким взглядом, что ту прошиб легкий озноб. Вспомнилась страшная ночь, когда Мара бегала за ней со старинным кинжалом, явно не для того, чтобы рассказать его историю. Маша заявила:
— Ты что-то путаешь! Золотая маска находится в музее…
— Ее там никогда не было! Твой Владлен надурил тебя, но не меня. Она хранилась у него дома, затем он привез ее сюда и оставил на хранение твоей подруге. — Мара повела руками, указывая на царивший беспорядок. — И вот чем все закончилось.
Машка задумалась.
— Может, ты и права. Он звонил мне, когда я уже была в самолете, сказал, что хочет оставить на хранение какие-то вещи, пока он будет в Африке. Пожалуй, Ирка — последний человек на земле, которому можно было что-то дать на сохранение и при этом не сообщить что… Да, она любопытная как сорока, но она не воровка!
— Неплохое сравнение — сорока-воровка… Ну что ж, я подожду — если найдешь здесь маску, то восстановишь репутацию своей подруги.
— Послушай, Марина или как там ты себя называешь? Мара? Ни я, ни мои подруги не должны перед тобой отчитываться! Ты явилась в мою квартиру без приглашения, и мне достаточно вызвать милицию…
— Ошибаешься, Маша! Маска по праву принадлежит моему народу. Мои предки на протяжении столетий ее разыскивали, и сейчас ни ты, ни твоя подруга, ни милиция и никто другой не остановит меня! Ты пугаешь меня милицией… Я не хочу тебе зла — ты случайно оказалась замешанной в эту историю, но если ты вынудишь меня… — У нее в руках тотчас оказался небольшой кинжал, который, блеснув, вновь исчез в складках одежды.
— Хорошо, Мара. Можешь даже помочь мне с уборкой, чтобы убедиться, что маски здесь нет!
Тут ожил мобильный телефон Маши.
— Машка, привет! — прозвучал голос Иры. — Прости меня за доставленные неприятности, но это был Рок… Я там взяла пару твоих одежек — при первой возможности вышлю их обратно!
— Ира, где ты?! — взволнованно спросила Маша.
— В пути, Маша, еду… в теплые края. Извини, точнее сказать не могу.
— Мне подсказывает интуиция, что ты вляпалась в какую-то историю!
— Интуиция — это способность чуять попой, и она тебя не обманывает.
— Ирка, это у тебя очередной заскок? А об институте ты подумала? Хочешь вылететь с последнего курса?
— Это уже не важно, Машка! Прощай!
— Эх, Ирка! Похоже, ты вляпалась серьезно, — растерянно произнесла Маша, слушая гудки отбоя в трубке, словно надеясь, что голос подруги вновь возникнет.
Холодное острое лезвие прижалось к ее шее, и до ее сознания дошел вкрадчиво-угрожающий голос Мары:
— Перезвони ей. Попробуй узнать точнее, где ее можно будет найти!
Парализованная страхом Маша сделала несколько попыток дозвониться, но безрезультатно — телефон Иры был вне зоны связи.
— Отключила телефон, — прошептала помертвевшими губами Маша, по-прежнему чувствуя прикосновение смертоносного металла к шее.
Затем все вокруг завертелось как в кино: в ее квартиру пришли какие-то люди с не внушающими доверия лицами, и эти люди беспрекословно подчинялись приказам Мары. Ее вывели на улицу, усадили в большой автомобиль с тонированными стеклами, надели на голову темный плотный мешок, и ей сразу стало трудно дышать. Еще ей сковали руки наручниками, которые впились в нежную кожу на запястьях. Разговаривали между собой на непонятном Маше языке, и она скорее догадалась, что предстоит длительное путешествие. С ужасом поняла, что кот Тигрис все это время будет находиться в закрытой комнате без воды и еды, не считая того, что осталось в посудинках. На просьбу пожалеть кота и дать ей возможность на время поручить его заботам соседей, Мара веско заметила:
— От тебя зависит, сколько наше путешествие продлится. Теперь ты единственная ниточка, связывающая нас с маской Орейлохе. Ведь Ира рано или поздно все равно тебе позвонит, а вот от тебя будет зависеть, узнаем ли мы, где ее можно найти. Мы ей ничего не сделаем — нас интересует только маска.
Вскоре над Машей сжалились — сняли мешок с головы и освободили от наручников в обмен на обещание не делать попыток бежать или привлекать к ним внимание посторонних. Ей пришлось послать Ире сообщение с просьбой срочно перезвонить. Она должна будет его получить, оказавшись в зоне связи.
Джип, в котором они ехали, был явно военного образца, сильно вытянутый в длину, прямоугольной формы, с кузовом, покрашенным под камуфляж. На переднем сиденье, рядом с широкоплечим водителем с круглым, красноватого цвета лицом и странным прозвищем Колобок, устроилась Мара — командир их
