холодок страха пробежал у него по спине.
Идти в дом Даниилу не хотелось, таким образом он словно отгораживался от затеи Кирилла. Выросший в семье священника, впитав законы Божьи вместе с молоком матери, он за годы жизни в большом городе поступился многими принципами, пересмотрел многие свои убеждения, но заповеди «не укради», «не убий» были для него незыблемыми. Хотя старик, владелец древнего манускрипта, мертв, взять что-либо из его дома в понимании Даниила было равносильно воровству. Он знал, что не сможет остановить Кирилла, — не драться же с ним из-за этого? Разве что попытаться убедить того словом?
Он вспомнил, как Кирилл растолкал его посреди ночи, при этом вел себя странно и явно нервничал, когда потянул за собой искать Марка. А когда того нашли в столь непонятном и зловещем месте (и как ему могла прийти в голову мысль среди ночи залезть в погреб и оставаться там в компании со странной девушкой рядом с трупом хозяина дома?), Кирилл вдруг потерял интерес к приятелю и поспешил уйти.
Даниил испытал неприятное ощущение, ему казалось, что его бездеятельность подобна предательству: бросил одного друга, а второго не смог удержать от преступления, фактически став соучастником. Ему стало стыдно, и он принял решение вернуться в дом, убедить Кирилла не трогать манускрипт и, вооружившись керосиновой лампой, пойти за Марком в подвал.
Даниил быстрым шагом устремился к дому, открыл двери и замер от неожиданности. Кирилла внутри не оказалось, но зато там находилась девушка, которая еще недавно была с Марком в подвале. Его бросило в пот: она никак не могла сюда попасть, если только из подвала нет хода в дом. А может, это ее сестра- близнец? Он пытался вспомнить ее имя — такое странное и плохо запоминающееся.
— Как ты здесь оказалась? А где Марк? — на одном дыхании произнес он, сверля ее недоверчивым взглядом.
— Дед Савелий умер. Теперь мне нужно отсюда выбираться. Возьмешь меня с собой? — дерзко спросила девушка, меряя его взглядом. На ее красивом лице промелькнула лукавая улыбка.
— Куда?
— В большой мир, ранее закрытый для меня.
— Что я с тобой буду делать? У меня нет квартиры — снимаю комнату. Если я приведу тебя туда, то на следующий день старая мегера, хозяйка квартиры, выгонит меня с треском.
— Это тебя пугает?
— Честно — да. Мне кажется, ты говоришь не всю правду.
— Как хочешь — я навязываться не буду. — Девушка презрительно улыбнулась, отвернулась, быстро пошла в сторону леса и вскоре скрылась в темноте.
— Стой! Куда ты идешь? Там волк! — закричал Даниил и, видя, что та никак не реагирует на его слова, бросился следом за ней.
В темноте он сразу же потерял ее из виду и двигался наугад, ориентируясь лишь на треск сучьев у нее под ногами, раздававшийся, казалось, рядом.
— Стой! Хорошо, я возьму тебя с собой! Я не обманываю — в лесу бродит волк! Не будь дурой! — кричал Даниил, пытаясь настичь девушку, но это ему никак не удавалось — то и дело приходилось обходить деревья, путаться в кустах.
— Уже поздно! Слишком поздно — для тебя и для меня! — Девичий голос возник у него за спиной, в противоположной стороне от шума шагов, увлекающих его.
Даниил обернулся и вздрогнул — в нескольких шагах от него светились два звериных глаза, ему даже показалось, что он различает темное туловище, изготовившееся к прыжку.
Даниил бросился бежать, не разбирая дороги, с ужасом понимая, что двигается в противоположную от дома сторону, забираясь все дальше в гущу леса, где шансов на спасение не было. Его бегство наобум оборвал сильнейший удар в спину, он почувствовал зловонное дыхание из открытой пасти зверя, всей массой своего тела сбившего его с ног, и покатился по покатому склону, понимая, что наступили последние мгновения жизни. Его вопль, исполненный панического страха и жажды жизни, огласил мрачный лес.
Как и предполагал Даниил, Кирилл, выбравшись из подвала, вернулся в дом и сразу занялся поисками манускрипта. В шкафу, куда вечером положил рукопись старик, ее не оказалось, — чтобы убедиться в этом, достаточно было беглого взгляда — она была слишком большой, громоздкой. Кирилл, пребывая в крайнем раздражении, сбросил все книга на пол, но это не помогло — рукописи в шкафу не было.
— Ты это ищешь? — Он услышал позади себя насмешливый девичий голос и обернулся.
Девушка, оставшаяся в подвале с Марком, теперь стояла у него за спиной и держала в руках манускрипт.
— Да, — обрадовался Кирилл, подступая к девушке. — Давай его сюда.
— А что я за это получу? — Девушка спрятала рукопись за спину.
Кирилла поразило, что на вид хрупкие девичьи руки легко управляются с громадной книгой весом под десять килограммов.
— Все что хочешь. — Кирилл раздумывал: забрать рукопись силой или попытаться уговорить девушку? Пока решил остановиться на втором варианте.
— Тебя! — решительно сказала девушка.
— Нет проблем! — рассмеялся Кирилл — он не сомневался в своей неотразимости.
Юная аборигенка, видно, совсем одичала в этой глуши, а женская природа требовала свое. Она изменила планы в отношении Марка, раз так скоро оказалась здесь. Он приблизился к девушке и, обняв ее, попытался увлечь на разбросанные на полу кожухи и шкуры. Девушка не сопротивлялась, но и не поддалась, властно приказав:
— Не здесь. В любую минуту может вернуться кто-либо из твоих приятелей.
— Ну и что? Они ребята культурные — глаза закроют и выйдут на цыпочках.
— Я не смогу полностью расслабиться — лучше пойдем на сеновал.
«Похоже, эта девица весьма искушенная в сексе и вела здесь жизнь не девственницы- затворницы», — и Кирилл кивнул, соглашаясь:
— Сеновал так сеновал. Люблю запах свежего сена.
Девушка подвела его к сараю и, придав лицу озабоченное выражение, шепнула:
— Заходи, поднимайся по лестнице — я скоро приду.
— А ты куда? — поинтересовался Кирилл.
То, что девушка собиралась его оставить одного, ему не понравилось, и у него промелькнула мысль: «А вдруг она убежит с рукописью и оставит меня в дураках?»
Девушка, словно прочитав его мысли, протянула ему книгу в кожаной обложке.
— Пусть побудет у тебя — ведь я тебе ее пообещала. Не волнуйся — я скоро.
«Почему я должен волноваться?» — удивился Кирилл и, зайдя в сарай; подсвечивая себе мобильным телефоном, взобрался по скрипучей лестнице на чердак. Там он с удовольствием упал на душистое сено, прижимая к груди тяжелую драгоценную рукопись. Его мысли помчались вперед, в ближайшее обеспеченное будущее. «Пожалуй, Даниил был прав: как только у меня в руках окажутся деньги, сразу отправлюсь путешествовать». Он представил себя на празднике самбы в Рио-де-Жанейро, среди толпы полуголых смуглых девиц, ласкающих взор совершенными фигурами и радующих своей доступностью. Фантастические видения в красках, обещающие в скором времени стать реальностью, так его увлекли, что, услышав внизу шум, сообщавший, что девушка вернулась, он почувствовал некоторое разочарование и тут же улыбнулся: «Мысли, какими бы они ни были привлекательными, — всего лишь фантом, игра воображения, а вот девушка сотворена из плоти, и скоро я узнаю, насколько искусна в любви эта юная аборигенка».
— Я здесь! — крикнул он вниз.
Лестница скрипнула под тяжестью тела того, кто ступил на нее. Кирилл, с нетерпением ожидая появления девушки, посветил мобилкой, облегчая той подъем, — и вздрогнул от ужаса.
Это была не девушка — по лестнице поднимался старик, еще недавно казавшийся мертвым. В одной руке он держал вилы, замедляющие его передвижение. Слабенький свет осветил его опухшее сизое лицо с застывшим взглядом и суженными зрачками.
«Он выглядит, как оживший мертвец, — брезгливо подумал Кирилл, не чувствуя страха. — Он что — решил заступиться за честь внучки, или кем там она ему приходится? Еще и в самом деле заколет. И кого звать на помощь в этой глуши?»
