– А ты разве помнишь ее, Матвеевна? – почему-то обрадовался Ларин.
– Да как же не помню? Уж сколько раз она приезжала на этот вокзал! Такая красивая женщина была. Царство ей небесное. И все у меня про тебя расспрашивала. Как там мой Витюшенька? Не много ли у него работы. Очень уж сердобольная мамка у тебя была. – Матвеевна всхлипнула.
Виктор Андреевич почувствовал, как увлажнились и его глаза.
– Сегодня гроб привезут поездом. Хоронить в Москве решил, – сказал он, чуть помолчав.
– Может, оно и правильно, – качнула головой Матвеевна. – Хоть чаще на могилку наведываться будешь.
– Ты завтра, Матвеевна, приходи на похороны. И на поминки в «Лазурное».
Знаешь это кафе? На Волжской, здесь недалеко. Обязательно приходи.
Ларину вдруг очень захотелось, чтобы завтра на похоронах среди тех многочисленных людей, которые никогда не видели его мать, была бы Матвеевна, помнившая Антонину Петровну даже по имени-отчеству и так искренне огорчившаяся по поводу ее смерти.
– Постараюсь, соколик мой! Работы много. Сменщицы сейчас болеют – все повально гриппом. Ух как по Москве свирепствует зараза эта. Одна старуха – держусь.
– Уж постарайся, пожалуйста, Матвеевна. Я тебя очень прошу.
– Постараюсь, миленький. Похороны – дело святое. – Женщина взяла Ларина за локоть. – Я тебе еще вот что скажу. Ты бы отпел мать в церкви, а? Нужное это дело.
– Не знаю, Матвеевна, – задумался Ларин.
– И времени много не займет. А для усопшей это сейчас важнее всего, – продолжала уговаривать Матвеевна.
– Может быть, ты и права, – заколебался Ларин.
Шум по соседству отвлек его внимание.
– Я тебе улизну, наглец такой! – закричала служащая средних лет.
Ларин обернулся на крик и увидел, как по лестнице, ведущей наверх из платного туалета, бежал парень. Его преследовала служащая этого заведения, которая на последних ступеньках лестницы все же ухватила парня за рукав.
– Плати, я тебе сказала. А то позову милицию!
– А за что я должен платить, если я не ходил? – возмутился пойманный парень.
– Что значит – не ходил?
– Ну не писал – вот что значит, – огрызнулся парень.
– А я почем знаю? Ты в кабинку вошел, предупредил, что оплатишь при выходе, – так плати! Я-то обычно на входе плату беру, а тебе, говнюку, поверила…
– Но я там ничего не делал – в этой кабинке. В общем, передумал, – смутился парень. – За что же я должен платить?
– Да ты что, хочешь, чтобы я еще выясняла, чем ты занимался на унитазе?
Что ты делал, а что не делал? И о чем ты там думал? – разозлилась служащая. – Да я для таких умников, как ты, на прошлой неделе специально вот это переписала.
Женщина тыкнула пальцем в табличку при входе в туалет, на которой было написано: «Платный туалет. Входная плата 3 рубля. График работы – круглосуточно».
– Ты читать умеешь? – силой повернула служащая парня к табличке. – Слова «входная плата» видишь? Это значит, вошел в туалет – все! Три рубля плати. А чем ты там будешь заниматься, хоть гусей разводить, это меня не волнует.
«Про гусей она совсем уж загнула», – усмехнулся Ларин.
Возможно, Виктор Андреевич, привыкший вмешиваться даже в самые мелкие дела вокзала, в другой раз и встрял бы в этот конфликт, но сейчас вопросы платного туалета волновали его меньше всего.
Он прошел на пятый путь, посмотрел, как выгружается ивано-франковский, увидел, что ремонтников на пятом пути, давно требующем ремонта, почему-то нет, и взял это себе на заметку.
Он старался .больше нигде не останавливаться, но все же отметил для себя, что в одном из баров не выполнили его приказа и не сняли довольно оригинальные, но сбивающие с толку пассажиров часы. Они были устроены таким образом, что стрелки двигались в обратном направлении. И соответственно четверть и без четверти менялись местами. Не один уже пассажир, основательно подпивший в этом баре, потом опаздывал на поезд благодаря именно этим часам.
Перед входом в кассовые залы было небольшое, но респектабельного вида помещение с помпезной вывеской частной железнодорожной компании «Голдрейлвэй»
Вадима Саперова.
«Расширяется», – подумал Ларин, оглядывая появившиеся недавно на стенде компании «Голдрейлвэй» новые объявления о комфортабельных вагонах бизнес-класса в стиле ретро, а также о всех видах услуг в новом поезде «Лолита». Этот поезд следовал из Москвы в Хельсинки и предназначался для приятного времяпрепровождения в пути состоятельных пассажиров. В нем даже имелся массажный салон с массажистками «без комплексов».
«И что в нем Лариска нашла?» – с горечью подумал Виктор Андреевич о дочери.
В кассовом зале была духота. Огромный поток пассажиров, стремящихся взять билеты, не могли остудить работающие здесь кондиционеры.
«Придется тратиться на более мощные кондишн», – вздохнул Ларин.
«Ну и очереди», – с неудовольствием оглядел он раздраженных от изнурительного ожидания людей.
Из первой же кассы, в которой работала жена заместителя Ларина Лидия Ивановна Брунева, он услышал ее неприятный голос:
– Не надо мне совать свой геройский билет. Я уже сказала, что с такими документами вас должна обслуживать воинская касса.
– По этому документу должны выдавать билет в любой кассе России, – отвечал разгоряченный человек в форме полковника.
Имея льготу на бесплатное и внеочередное приобретение билетов, мужчина с геройским удостоверением все же выстоял огромную очередь. А теперь ему указывали на другую кассу, у которой толпилось не меньшее количество людей.
Если бы кто-то узнал, за что получил этот человек Героя России и какое количество людей при этом спас, его бы, наверное, понесли на руках прямо в вагон поезда. Полковник никогда не пользовался правом брать билет без очереди, даже сейчас, когда в зале ожидания его ждала беременная жена.
– Мужчина, освободите кассу, – категорично. отрезала Брунева. – Послушайте, у вас же есть право взять билет без очереди. Какие проблемы. Идите в воинскую кассу…
– Но вы же знаете, какой крик поднимется, если я попытаюсь пройти без очереди. Кого сейчас интересуют льготные документы? – Полковник все еще надеялся.
– Если вы не можете пользоваться своим правом, то я здесь при чем? – Кассирша уткнулась в свои бумаги. – Отойдите и не мешайте работать!
Брунева была настолько раздражена, что Ларину сразу стало понятно, какое количество спиртного вчера было выпито его заместителем Бруневым. По утреннему настроению Лидии Ивановны всегда можно было узнать о климате в семье Бруневых.
И если накануне муж приходил домой пьяный, то это должна была чувствовать на следующий день вся вокзальная очередь, имеющая несчастье встать к окошку Лидии Ивановны.
Ларин, проследив, как полковник занял очередь в воинской кассе, направился к администратору.
– Валюша, здравствуй! – сказал он энергичной женщине средних лет.
– Доброе утро, Виктор Андреевич. – Администратор оторвалась от своих дел.
– Позвони-ка сейчас в воинскую кассу – пусть там Герою России дадут билет вне очереди.
– Хорошо. Как его фамилия? – сразу набирая номер телефона воинской кассы, спросила администратор.
– Не знаю.
– А вдруг у воинской кассы окажется два Героя? – приостановила она набор номера.
– Да какая разница? Если окажется два – пусть дадут двоим без очереди.
