Тишина.
Божьего пламени жгучий росток, Вспыхни из ран состраданья! Тишина.
Воли верховной творящий поток, Хлынь для чудес созиданья! Тишина.
Сердца Вселенной гонец и пророк, Встань для борьбы и скитанья! Тишина.
Голоса в Небесной России
Духом пронизанный, К вести помазанный, Чист пред судом, Стал нашим братом, Венчан Синклитом, К власти ведом. Посвящающий — к Посвящаемому
Но знай: радушьем этот век Нас не встречает у порога: К кострам сирот, бродяг, калек Сперва скользнет твоя дорога. Казнен изгнаньем, как Адам, Клеймен судом, как лютый Каин, Пойдешь по мертвым городам Скорбеть у выжженных окраин. Сольются искры душ кругом В безбрежном зареве страданий; Им будет чужд и дик псалом Твоих безумных упований. Ты, как юродивый, молясь Бросаться станешь в пыль дороги, Чтоб хоть земля отозвалась На миф о демонах и Боге! Неизвестный, теперь — Экклезиаст[18]
Ведь наград не ищу я По излучинам ночи: Знаю, действую, чаю — И не властен иначе. Посвящающий
Отрада будет: взор детей. Он мглистой ночью городскою Из нор, трущоб, из пропастей Ответит блеском и тоскою; Обступят трепетным кольцом Любви, мечты, надежд, единства, Раскрыв пред истинным гонцом Горячих душ гостеприимство. В дыму окрайн, в чаду квартир Они твой жгучий зов припомнят, В широкий, Бога ждущий мир Они уйдут из затхлых комнат, Они враждующий прибой Утишут мудростью, венчая — Верховным куполом — устой Всечеловеческого рая. Экклезиаст
Только этого, Отче, Я ищу и взыскую: Быть в содружестве зодчих, Строить в высь голубую. Голос Посвящающего, удаляясь
