Если горя от Навны ждут. — Ох ребятки!.. Мне открывается Что-то огненное и без дна… Знаю! Понял, как называется: Укарвайр — говорит Она. Соборная Душа Народа вступает на поверхность бушующих магм. Очевидно, хозяева этого страдалища пытаются преградить Ей путь с упорством отчаяния. Но рдеющая в Ее руках чаша создает непереступаемое для них кольцо сил вокруг источника голубого сияния. Средний слой Мистерии отступает далеко вверх. Чувствуется, как Навна проходит один за другим пояса раскаленных сред — все глубже. Наконец, вокруг оплотневает Пропулк — магма сверхтяжелая, страдалище тех, кто был мучителем народных множеств, а еще глубже багровеют инфракрасные пещеры — посмертные обиталища растлителей духа. Навна высоко поднимает чашу и выливает ее всю. Но то, что было в ней заключено, распространяется вширь и вверх, превращаясь в светящийся туман — сперва розовый, потом золотой. Он заполняет все нижние слои метакультуры российской, от инфракрасных пещер до серых туннелей Шимбига. Не слышится ничего, только чувствуется громовой хор Синклита, Ангелов, всех иерархий Света.
Становится ясно, что золотой туман — это мириады живых искр, отделившихся от материальности страдалищ и начинающих медленный подъем вверх.
Голоса даймонов
Светлою манною Новых рождений Блещет туманная Даль восхождений. Славьте, разъемля Древние узни, Выход на землю — В новые жизни! Сердце Навны становится звездою. Не видно больше ничего, кроме необозримого множества золотых искр, роящихся в голубом свете, и сияющей звезды в его средоточии. Звезда тихо плывет выше и выше.
Голоса Синклита
Радость! Сквозь пламя Вин и прощений Вьется гирляндою Цепь воплощений. Узрите снова Мягкие травы, Милые кровы, Мирные нивы… К славе — от казни, К жизни — от смерти, К дружбе — от розни — Верьте, о, верьте! Голоса восходящих
Верим и видим: Близится детство, Игры и школа, Зрелость и жатва, — Верим и видим: В Душу Соборную Каждый вплетается Нерукотворною Солнечной лентою К белой милоти, Белой гирляндою Жизней во плоти. Подъем достигает слоя, где длились битвы уицраоров. Яросвет простерт у его порога. Некто, о Ком нельзя сказать ничего, кроме того, что ОН — один великих Владык Света, влагает в грудь демиурга пылающую звезду. Яросвет и Навна восходят из глубины. Золотые туманы плывут следом, растекаясь и скрывая окрестность.
Голоса людей, умерших недавно и еще пребывающих в слоях, близких к нашему
Искры прохладные капель кочующих Кружатся, реются, В души рождаемых, в лоно рождающих Зыбко спускаются. Голоса Прозревающих на Земле
А над туманами — видите? слышите? Всходят по сумраку Белые звезды, — шелка их колышутся, — Двое…
