Странно-знакомы тяжкие маски: Силюсь припомнить — и не могу… Будто я видел их в древней сказке Там, на родном берегу… Стонущие голоса кариатид
— Стань в наш ряд, ряд неискупленный, Груз глыб взять мощью накопленной. — Нет, друг, груз не уменьшается!.. — Нет, круг лишь преобразуется… Пробужденный, теперь — туманный колосс в ряду кариатид
Есть ли другая, горчайшая пытка, Чем, отвергая, поддерживать зло? Блюстительницы
Есть. Нескончаем пергамент их свитка, Бездонно засасывающее жерло. Пробужденный
Я зло созидал, но я мыслил о благе, А ныне лишь пытку сменяю другой… Блюстительницы
Первая
И вспомнишь, быть может, года в саркофаге Как сон, передышку, покой. Вторая — к вновь прибывшему
Укладываем под чугунные дуги Тебя, человечества бич и изгой; Третья
Напрасно яришься: бесстрастные слуги Закона мы лишь, а не власти благой. Новый обитатель саркофага
На помощь! Скорее!.. Где мощь моя, где же?! Нет, я не разрушен… я вырвусь, приду… Блюстительницы
Как дрогнуло, как опускается ложе, Ты разве не чувствуешь в этом бреду? Обитатель саркофага
Проклятье… Я — бог ваш! Я — мудрый, великий! Таких не бывало… Куда ж Я, куда? Все ниже, темнее… Ни искры, ни блика… Кто смеет карать меня здесь, без суда?! Голос достигает поверхности земли. Опустевший футляр Автомата позвякивает бессильной дрожью резонанса.
Шепоты в ареопаге
