Неизвестный
Поднимаюсь по ступеням слуха, Перешагиваю по камням рвы… Этот- первый из миров духа — Слышите ли сквозь меня вы? Голоса в катакомбах
Ловим, слышим — совсем явственно Чей-то голос сквозь тебя — к нам, Чью-то песню, как снега девственную, Льющуюся голубым сном… Полный грусти Женственный голос — сопрано — поет в глубине Цитадели
Чахнут цветы… Сохнут листы… Друг мой заоблачный, слышишь ли ты? Клир мой затих, Мир мой поблек, Взор же твой ясный, так синь, так далек… Синий ручей Сил и начал С отчих нагорий сверкал и журчал, Радость струил, Корни поил, С каждым цветком про тебя говорил. — Глыбу свою — Злобу свою Враг твой безумный обрушил в струю, Заволокла Дни мои мгла, Кровь моя, жизнь моя изнемогла… Голос прерывается. Через минуту песня возникает вновь, едва колеблясь.
Вот еще цвет: Дума ль? звезда ль? Пусть упорхнет он в ненастную даль; Снег запоет — Буря взовьет — В гибнущий город мой зов унесет. Дети в плену Сходят ко сну — Я лепестками к их душам прильну. Узникам зла В душной судьбе Весть распахну — о тебе… о тебе… И, приоткрыв Им нашу синь, Путь умягчу им по камню пустынь… Сад мой увял, Мир мой поблек, День же спасенья так мглист… так далек… Голос демиурга Яросвета
Он недалек, но он хмур и кровав, Он непреклонен — но прав: Он уничтожит твой плен, разбросав Грузные глыбы держав. Неизвестный
Слышу твой отзвук, вечно желанная, Милая, жданная, к нам благосклонная: Кто же ты? кто? Женственный голос
Тысячи звезд я хранила в себе, Множество бликов в игре и движенье; Видел и ты в мимолетной игре Их отраженье.
