– Я не рассказывал тебе, просто не было повода. Моя первая экспедиция предполагалась совсем не в Труро. Но теперь я благословляю тот день, когда ученый совет не утвердил мой проект. Если бы я уехал в Африку, то не встретил бы тебя.
– В Африку?! – Глаза Арабеллы разгорелись от любопытства. – А почему твой проект не утвердили?
– Из-за обилия бредовых идей в моей голове, скажем так…
– Отлично! Я согласна ехать хоть сейчас! – засмеялась Арабелла.
– Для этой поездки я еще не накопил достаточно денег. – Дэн неожиданно развернулся и схватил ее за ухо: – Ну-ка, иди сюда, моя дряхлая милочка, согреши со мной!
Но Арабелла нетерпеливо оттолкнула его руки.
– У меня есть деньги – поехали! – А потом, наблюдая за тем, как его лицо опять становится серьезным, добавила: – Я рада, что ты не представляешь, с кем имеешь дело… Стоит лишь заикнуться в издательстве, что мне нужно побывать в Африке – через несколько дней я окажусь там, где хочу, полностью экипированная и с проводником.
– Видишь ли, все не так просто…
– Пока я не вижу никаких проблем.
– Дело в том… То, что я пытаюсь понять, вовсе не так безобидно, как ты думаешь – поэтому меня и не пустили. Когда мой страховой агент узнал, зачем я собрался в Кению, он отказал мне в страховке.
– Ты решил запугать меня?
– Нет… Лучше послушай – я расскажу тебе одну историю. – Дэн взял Арабеллу за руку и начал рассказ.
– Жил на свете один гурман, знаменитый тем, что перепробовал почти все плоды на свете. С закрытыми глазами он отличал вкус пехибайя от жаботикабы. Любимой шуткой этого человека было угощать тех, кто обедал в его доме, магическими плодами, пересылаемыми ему с запада тропической Африки. Тому, кто пробовал эти чудесные матово-красные плоды, по форме напоминающие оливки, в течение часа все съеденное казалось удивительно сладким – представляешь, сладкое пиво или сладкий лимон! А еще гурман никогда не пользовался духами, он съедал несколько плодов кеппела – и все его тело начинало пахнуть фиалками.
Но однажды некий путешественник, вернувшийся из Паханга, рассказал ему о восхитительном плоде, который малазийцы называют «дуриан» – его вкус, по словам путешественника, похож на бланманже, он восхитителен, как свежевзбитые сливки или сливочный крем, сдобренный миндалем, но иногда в нем чувствуются легкие оттенки, напоминающие сливочный сыр, луковую подливку, херес… и некоторые другие не слишком гармонирующие друг с другом блюда и напитки. Увидев, что знаменитому гурману очень интересен предмет, путешественник рассказал еще и о том, что мякоть дуриана обладает особой, ни с чем не схожей вязкостью и нежностью. «Дуриан нельзя назвать ни кисловатым, ни сладким, ни сочным, но эти качества ему и не нужны, так как он – само совершенство», – закончил рассказчик, не понимая, что он наделал. А слушатель, не узнав еще самого главного, уже решил во что бы то ни стало добыть этот редкий плод и попробовать его. Гурмана не остановило даже то, что кто-то еще, бывавший в Паханге вместе с его собеседником, сравнил этот плод с французским кремовым пирожным, которое протащили через канализационную трубу, – кроме восхитительного вкуса дуриан знаменит еще и своим чрезвычайно неприятным запахом. Этот сильный специфический запах нужен дуриану, чтобы привлекать диких животных, особенно слонов. И поэтому дуриан, пожалуй, единственный в мире плод, ради которого его любителям приходится рисковать жизнью – охотники за дурианом соперничают со слонами, которые гуляют под высокими и толстыми деревьями, ожидая, когда какой-нибудь из очень тяжелых, покрытых опасными шипами плодов, высоко висящих на длинных гибких плетях, свалится на землю. А ведь плод, со всеми своими шипами, может упасть и на голову… Но про опасности гурман уже не слышал – он прикидывал, как бы ему быстрее добраться до Паханга.
– Дальше можешь не рассказывать – понятно, что его затоптал слон, – перебила Арабелла, которая не понимала, к чему ведет Дэн. Может быть, чтобы свести разговор к шутке, отвлечь ее?
– Не слон. Его убил кабан. Гурманом был Эдвард Хэшебай, мой отец. – И тем же тоном Дэн добавил: – Как ты, наверное, заметила, я не стал гурманом. Но пристрастия у меня такие же навязчивые.
– Так что же нужно в Африке тебе? – тихо спросила она.
– Рассмотреть кое-что поближе.
– Надеюсь, не каннибалов?
– Меня интересуют магические растения, точнее, связанные с ними легенды и суеверия. А если конкретно – одно деревце, ты, наверное, не слыхала о нем – бавольник. Он растет только в Кении. И рассказать о нем могут только туземцы – и то, если удастся пожить недельку-другую в одном из племен. Так что считай, что это была шутка. Давай действительно купим вэн.
Дэн встал – Арабелла по-прежнему сидела, переминая в пальцах белесую соломинку.
– Дэн…
Он снова присел рядом с ней, уже ожидая, но еще не веря в то, что она сейчас скажет.
– Дэн, это именно то, что мне нужно. Извини, я не говорю, что это нужно нам. Потому что еще не знаю, что нам нужно. Но признаюсь: несколько дней назад я чуть не уехала из Труро, одна.
– Из-за Виви?
– Нет, из-за себя. Я не смогу объяснить, как это случилось – но, ты видишь, я никуда не уехала.
– А при чем здесь Африка? Ты же знаешь: все, что там происходит, обычно для африканцев и опасно для европейцев. И если я решился туда поехать, то только потому, что точно знаю, чего хочу. А ехать туда просто в поисках сильных ощущений не стоит.
– А по-моему, стоит. Ведь только ради того, что действительно волнует, и стоит вообще что-нибудь делать! – Лицо Арабеллы странно переменилось, когда она произнесла это. Дэну на мгновение стало не по себе – он еще никогда не видел ее такой. Не обращая внимания на его пристальный взгляд, Арабелла продолжала, глядя куда-то в сторону: – Тебе не кажется, что мы с тобой совсем не знаем друг друга?
