И тут же она услышала утробный вопль – это кричала Тин-Тин.
– Закрой глаза. Пусть думает, что мы еще не очнулись, – успела сказать Арабелла, прежде чем «мать покомо» вошла под навес.
А потом Арабелла услышала голос Мубакара, что-то отвечавшего Тин-Тин, и слабый лучик надежды снова озарил ее сознание, заставляя искать спасительный выход, который должен был быть… просто не мог не быть!..
Вся жизнь в деревне покомо пронеслась в ее голове одним длинным днем. Сколько же они успели пережить! Внезапно Арабелла вспомнила: Дэн несколько раз начинал говорить ей о том, что знает, как быть, если… Но как спросить у него? И вспомнил ли он вообще что-нибудь, кроме ее имени?
Убедившись, что пленники спят, Тин-Тин сделала свою первую ошибку: она приказала Мубакару перерезать на спящих веревки. Арабелла почувствовала, что кто-то коснулся ее ступни, но до тех пор, пока не услышала знакомого голоса, глаз не открыла. Убедившись, что рядом с ними нет никого, кроме их неожиданного сообщника, Арабелла спросила:
– Сколько времени мы проспали?
– Два дня.
– Господи! Что же делать?!
Не глядя ей в лицо, Мубакар молча разрезал веревки. И тут Дэн, не открывая глаз, прошептал:
– Мубакар, ты был у нас в хижине? «Слава Богу, – вздохнула Арабелла. – Он приходит в себя, а значит, я не одна».
– Да, – ответил туземец.
– Там, справа у входа, стоят два калебаса: один с водой, а во втором – мешок. Принеси этот мешок сюда. Но никому не показывай, что внутри.
– Хорошо, я попробую. А вы старайтесь тянуть время.
– Ты знаешь, что они собираются делать?
– Да, но я знаю не все. Это надолго. Сначала они вас нарядят, а потом устроят в вашу честь праздничное пиршество. Им надо показать крокодилам, что покомо очень дорожат вами.
– Не понимаю, – Дэн открыл глаза.
– Дарить крокодилам можно только то, что дорого самим. Они угостят вас всем самым лучшим, что у них есть. А потом…
– Я понял, Мубакар. Мне необходим мешок!
– Хорошо. Все, она возвращается. Я думаю, лучше вам проснуться самостоятельно – они несут факелы.
Пока они перешептывались, Мубакар разрезал все веревки, а затем замотал руки пленников обрывками, но не завязал, а дал им концы, чтобы их можно было незаметно спрятать в кулаке.
Когда Тин-Тин, одетая в уже известный Арабелле крокодилий наряд, в сопровождении всего племени вернулась к навесу, Арабелла и Дэн сидели, прислонившись друг к другу спинами.
Тин-Тин действительно повела себя так, словно они были самыми дорогими гостями на этом празднике. И хотя никто больше не называл Арабеллу «демо Дабау», Тин-Тин, подойдя к ней, упала у ее ног на землю и коснулась лбом ее коленей. С Дэном она была сдержанней – лишь чуть наклонилась вперед, свесив руки, как плети.
Ощущение нависшей над ними смертельной опасности обострило все чувства Арабеллы. Она будто впервые увидела Африку – ту Африку, к которой уже успела немного привыкнуть, любуясь по ночам плясками мерцающих светлячков, просыпаясь под гомон больших ярких птиц и поднимая упавшие у их хижины красные цветы банана.
Берег реки был прекрасен. Пушистые головки, сидевшие на высоких стеблях папируса, трепетали на ветру. Сами стебли были переплетены и опутаны вьющимися растениями с неправдоподобно крупными цветами. Даже туземцы, стоявшие на границе берега и сверкавшей на солнце реки, поразили Арабеллу своей дикой красотой: их тела светились от ярко-зеленой и желтой раскраски, а головы украшали высокие маски самых причудливых форм.
Теперь Арабелла и Дэн стояли на высоком помосте, к которому еще недавно были крепко привязаны. Рядом с ними стояли Пантелеон и Тин-Тин, а у них за спиной возвышался великан Мубакар.
На помост поднялись две девушки покомо. Они держали в руках венки, сплетенные из цветущих веток. Девушки приблизились и надели венки на плечи Дэну и Арабелле. За ними поднялись еще две девушки и стали надевать на запястья и щиколотки пленников ожерелья из стеблей маиса. Девушки поднимались на помост, пара за парой, и продолжали наряжать их… Последняя пара надела на них наголовники в форме высоких пирамид: человеческие фигурки из черного дерева сидели друг на друге, как цирковые акробаты, а самый верхний держал в руках крошечного деревянного крокодильчика. Арабелла рассматривала все это, глядя на Дэна, и не понимала, как они теперь двинутся с места – таким тяжелым был этот торжественный дикарский наряд. А ведь им, возможно, придется бежать!..
Через некоторое время на помост поднялись еще две девушки. Закрепив на головах пленников деревянные пирамиды, они отцепили от своих перламутровых поясов небольшие склянки и принялись натирать какой-то прогоркло пахнувшей мазью те части кожи пленников, которые остались свободными от украшений. А когда и эти девушки сошли на землю, Тин-Тин что-то сказала Мубакару. Делая вид, что развязывает узлы, он освободил руки пленников от веревок.
И вдруг Арабелла почувствовала, что взлетает в воздух, а в следующее мгновение оказалась на плечах Мубакара. «Какое счастье, что он самый высокий и сильный здесь – не зря Дитика пожелала, чтобы он стал ее мужем. Что было бы, если бы Тин-Тин оставила рядом со мной в хижине кого-нибудь другого?» Вспомнив, что творилось в ту страшную ночь у костра, Арабелла содрогнулась. Но времени на переживания не было – Мубакар нес ее, придерживая за колени, в сторону еще одного сооружения, воздвигнутого прямо в воде, недалеко от берега. Арабелла оглянулась: Дэн шел за Мубакаром. «Похоже, он действительно пришел в себя и смог сосредоточиться». Усилием воли она отогнала от себя страшные картины того, что видела через
