Отдаваясь в груди моей, что ты научила дышать. Все тобою полно, все еще раз от нас отдаляясь, Улыбается нам. Погасают стога не спеша. Отцветает земля, осыпаются дни, забываясь, И на низкое солнце, усталая, смотрит душа. (Из книги стихов «Орфей в аду»)
Не в том, чтобы шептать прекрасные стихи, Не в том, чтобы смешить друзей счастливых, Не в том, что участью считают моряки, Ни в сумрачных словах людей болтливых. Кружится снег и в этом жизнь и смерть, Горят часы, и в этом свет и нежность, Стучат дрова, блаженство, безнадежность И снова дно встречает всюду жердь. Прислушайся к огню в своей печи, Он будет глухо петь, а ты молчи, О тишине над огненной дугою, О тысяче железных стен во тьме, О солнечных словах любви в тюрьме, О невозможности борьбы с самим собою. 1923-34
Все что будет завтра — Остров спит в закате, Медленно течет вода в реке. Все что будет — будет, Все спешит к расплате, Снег с высот, качаясь, падает к земле. Разрываются тонкие цепи С металлическим звуком Огромных просторов пустых. Море тихо шумит. Как спокойно все гаснет на свете! Дождь спускается к жизни, Шелестя на листах золотых. Статуя читает книгу, спит младенец Соловей вздыхает над болотом Родники не спят в своих берлогах. Отражают звезды, вертят сферы. Снег идет Раздетые деревья Как железо медленно стучат. Серый день, какой-то свет на небе. Кто там ходит в бездне в поздний час? Холодно, спокойно, нас не знают Мы укрыты в холодах и в сумерках. Люди в окнах фонари считают. Не дошли до половины — умерли. В сумерках нам свет целует руки. Падаю на солнце, Лечу и гасну. Слабость и счастье, Мгновенный страх. Все безвозвратно, Все больно, все ясно, Все будет бесплатно В иных мирах,
