О. Когда у больного неизлечимая болезнь, он всегда думает, что врач нерадив или неумел.
О. X. Ты хорошо сказал. Слишком хорошо для лекаря-самоучки.
О. Ты недоволен тем, что я говорю мало, ты недоволен тем, что говорю хорошо. Я не знаю, что и думать.
О. X. Подумай над тем, почему защитники Пеньона внезапно оставили укрепленный остров, хотя им ничто не угрожало. Ведь всего было вдоволь – и ядер, и еды, и людей.
О. Ты можешь проверить, что я сказал правду,– всего хватало.
О. X. Я уже проверил: то, что мне рассказали мои люди, сходится с твоими словами.
О. Чего же тебе еще?
О. X. Не говори со мною так. Я старше тебя, и ты у меня в руках.
О. Попасть в мои руки тебе не грозит.
О. X. Скажи, может быть, Мехмед Али получил какое-то сообщение с берега?
О. Какое?
О. X. Например, что наша пехота и всадники Арафара у стен Алжира и нет никакой возможности им противостоять?
О. Я не знаю, каково было положение дел в тот момент.
О. X. Какой момент ты имеешь в виду?
О. Момент, когда меня ранило.
О. X. Хорошо, поговорим о твоем ранении, раз ты сам этого хочешь.
О. Разве я это сказал?
О. X. Здесь только я задаю вопросы.
О. Задавай.
О. X. Как тебя ранило?
О. Не знаю.
О. X. Не понимаю!
О. Была сильная вспышка перед глазами, и все. Очнулся я от боли.
О. X. Это когда капитан де Варгас пытался тебя допросить?
О. Я не знаю никакого капитана де Варгаса. Я очнулся, когда мне прижигали рану смоляным факелом.
О. X. Это было сделано для того, чтобы рана не загноилась.
О. Я знаю, для чего это делается, но все равно было очень больно.
О. X. Как ты думаешь, почему тебя не добили?
О. Не знаю.
О. X. Думаешь, из жалости?
О. Я не верю в жалость испанцев к правоверным.
О. X. И правильно делаешь. Тебя не убили только потому, что я приказал брать в плен всех подозрительных. Знаешь, кого я считаю подозрительными?
О. Любопытно послушать.
О. X. Всех одноруких, всех рыжебородых.
О. Я никогда не носил бороду.
О. X. А-а, ты понял, за кого я тебя принимаю!
О. Это было нетрудно, Аллах свидетель. Когда говорят про однорукого человека с рыжей бородой, всем понятно, что речь идет о Харудже.
О. X. Ты не испугался моих намеков?
О. Я не подумал, что ты меня принимаешь за такого человека, у меня не хватило наглости. Кроме того, не все однорукие – Харуджи.
О. X. Ты еще скажи, что Краснобородый потерял свою руку несколько лет назад, а ты всего около недели.
О. Так оно и есть.
О. X. Твою рану осмотрели.
О. Причинив жестокую боль.
О. X. Врачи, которые это делали, не могут прийти к однозначному выводу, когда она была отсечена.
О. Я не вижу в этих словах никакого смысла.
О. X. Скоро увидишь. Если бы не смола…
О. Прижигал мне рану ваш лекарь, не мог же я с ним договориться, будь я даже Харудж.
О. X. А с ним и не надо было договариваться, он сделал то, что на его месте сделал бы любой. Его действия можно было бы предвидеть.
О. Моя голова идет кругом, клянусь всем святым, я перестал понимать, чего от меня хотят.
О. X. Неужели прежде ты понимал?
О. Ты специально меня путаешь!
О. X. Чтобы ты так не думал, я могу рассказать тебе, что я думаю о происшедшем на острове Пеньон. Хочешь?
О. Расскажи.
О. X. У тебя такой безразличный тон, тебе все равно, угадаю я правду или нет?
О. Мне это все равно.
О. X. Почему?
О. Потому что никакой правды, кроме той, что я тебе поведал, нет.
О. X. Тогда слушай. Никакого взрыва не было. Ты ранил себя сам.
О. Зачем?
О. X. Ты специально остался на острове, чтобы притвориться мертвым и обмануть победителей. Ты рассчитывал с наступлением темноты ускользнуть с острова и, таким образом, избежать и смерти и плена.
О. Почему же я так не поступил?
О. X. Потому что рана оказалась опаснее, чем ты предполагал. Ты понял, что умрешь от потери крови, если не попросишь о помощи. Ты позвал лекаря. И попал в плен.
О. Ты только что говорил, что я заранее предвидел действия лекаря, значит, я заранее предполагал попасть в его руки.
О. X. Ты имел в виду эту возможность, потому что ты имел в виду все возможности.
О. Мне нечего сказать. Ты приписываешь мне свойства, которыми не может обладать человек.
О. X. Тем не менее я тебе их приписываю.
О. Такое впечатление, что ты пришел к этому разговору уже с готовым выводом, а меня спрашиваешь просто для собственного удовольствия.
О. X. Может быть, и так.
О. Тогда я развожу руками.
О. X. У тебя не получится.
О. Ах да, уже который раз я забываю…
О. X. Должен тебя похвалить, ты ведешь себя как человек, в самом деле лишь недавно потерявший руку. Еще не привыкший к ее отсутствию.
О. К этому действительно трудно привыкнуть.
О. X. На том месте, где тебя обнаружили, не найдено ни одной оторванной руки. По моему приказу обшарили весь остров.
О. Был взрыв, мне руку оторвало взрывом.
О. X. Но не могло же ее взрывом испепелить!
О. Ее могло отбросить в море.
О. X. И она стала добычей рыб?
О. И она стала добычей.
О. X. Почему ты так побледнел?
О. Как только мы заговорили о руке, очень сильно заболело то, что от нее осталось.
О. X. Хорошо, оставим это. Теперь ответь мне, почему ты пытался сбежать с нашей галеры, когда она
