десять нашли нужный дом. Въезд во двор преграждал полосатый шлагбаум. Там, за шлагбаумом, стояли джипы, «мерседесы», «БМВ»…
Барышев вылез из машины и пошел к шлагбауму. Покрутил в руках замок, пожал плечами. В замке что- то хрустнуло.
– Что ж ты, паразит, делаешь?! – закричала женщина в оранжевом жилете, взяв наперевес метлу. – Охрана! Где охрана?! Мать их так!
– Я что? Я ничего, – вновь пожал могучими плечами Серега.
– Бандиты! – заорала дворничиха. – Грабят!
К Барышеву уже спешил крепкий парнишка в камуфляже.
– Осади назад, – грозно заявил парнишка.
– Мне надо.
– Ты че, не понял?
Парнишка разбился о мощную Серегину грудь, как о стену. Казалось, тот как стоял, так и стоит. Почти незаметный для постороннего глаза взмах руки, лучше сказать, тычок, а парнишка согнулся пополам и невольно попятился. Потом опустился на землю. Голова у него моталась, словно цветок на тонком стебле. А ветер дул со стороны Сереги Барышева.
– Серега, кончай, – сказал Алексей, вылезая из машины.
– Проверил боевую готовность, – усмехнулся Барышев. – А если бы и в самом деле бандиты? Парень, все в порядке. Милиция. – И Барышев протянул парню сначала руку, а потом сломанный замок.
Тот постепенно приходил в себя после нокаута.
– Мой друг пошутил, – заверил Леонидов. И, поймав испуганный взгляд охранника, добавил: – Не насчет милиции. Мы и в самом деле оттуда. Иногда этот товарищ неудачно размахивает руками. Попадает во всякие предметы, а кулаки у него ого-го! Сам видел.
– Вам чего надо? – спросил охранник, пристраивая замок обратно на шлагбаум. Потом спохватился: – Да вы проезжайте! Чего там!
Леонидов поставил свой «пассат» рядом со сверкающей «БМВ» седьмой серии. Понятно, какие люди здесь живут! Барышев тем временем пытал охранника:
– Рощин Евгений, режиссер, в каком подъезде проживает?
– Второй подъезд, третий этаж, – облизывая губы, сказал парень.
– Код замка?
Охранник назвал комбинацию цифр.
– Леха, пошли.
В подъезде Леонидов хмуро спросил:
– Что случилось? Почему сорвался?
– Окопались тут! Сволочи, – сквозь зубы процедил Барышев.
– Ну-ну, спокойнее. Не принимай так близко к сердцу социальное неравенство. Ты же знаешь, не в деньгах счастье.
– Заткнись!
– Только не надо истерики: «Я за них кровь проливал!» Ты же мужик! Не рви на груди тельняшку, пулемета поблизости нет. Прибереги сильное чувство.
Барышев засопел, но промолчал. Алексей его понимал. Предел Серегиных мечтаний – собственная однокомнатная квартира на окраине столицы и новые «Жигули». Планка все время поднимается, потому что цены на квартиры растут. Жена по этому поводу то и дело принимается рыдать. Вот и сорвался. А ведь Серега – это живой Терминатор. Машина для убийства. Если такой человек выйдет из равновесия, столько дел может натворить!
– На лифте поедем? – как можно спокойнее спросил он.
– Третий этаж, – оскалился Барышев.
– Ну пошли пешком.
Лестничные пролеты были не просто широкие. Широчайшие! Дом старый, очень старый, но после капитального ремонта. От былых времен остались только стены, толстые, как в рыцарских замках, да планировка квартир. Когда в однокомнатной пятьдесят метров жилой площади, не меньше. Он шел за Серегой, стараясь не отстать. Барышев шагал, словно по асфальтовой дорожке, а не по ступенькам, даже дыхание не сбилось.
На площадке третьего этажа Серега остановился. Подошел к двери, прочной, железной, каковые и должны быть в таком доме. Оглянулся:
– Звонить?
– Звони, – кивнул Алексей.
Барышев надавил на кнопку электрического звонка. Послышалась мелодичная трель. Но к двери никто не спешил.
– Еще? – спросил Серега.
– Еще.
Позвонили. Подождали.
– Ну что? К соседям звякнуть?
– Погоди, – тронул его за рукав Леонидов. И внимательно пригляделся к железной двери: – А тебе не кажется, что…
– Ты хочешь сказать…
– Вот именно.
Дверь была очень тяжелой. Если бы другая, полегче, была не заперта, она бы не прилегала так плотно. Или сквозняк все равно бы ее приоткрыл. Эта дверь была Дверь! Потому стояла, как скала. Хоть железную руду из нее добывай! Но Алексей уже понял: не заперта. То есть, если потянуть за ручку… И Серегин взгляд он понял прекрасно: «Потянуть?» Задумался. Что бы могло быть за этой дверью? Потом достал из кармана носовой платок.
– На всякий случай. Побережем отпечатки. Пожалуй, мы войдем.
– А есть варианты? – сверкнул белоснежными зубами Серега.
– Помолчи, умник.
Алексей открыл дверь сам. И первым вошел в квартиру. Потом пошарил по стене и щелкнул выключателем.
Туше
Потолки здесь были не просто высокие. Высоченные! Сначала он очутился в холле – просторной прихожей метра этак три на три. Пол был паркетный. И блестел, словно здесь недавно разлили подсолнечное масло. Прямо перед Алексеем была дверь. Открываясь, она складывалась гармошкой, сейчас меха были растянуты. Алексей так понял, что за дверью находится зал. Он почувствовал внутри знакомую вибрацию. Нервы были натянуты до предела. В воздухе ощутимо пахло железом. Именно железом. Металлический запах, от которого даже во рту оскомина, такая, что скулы сводит. Он огляделся. Направо – длинный коридор, заканчивающийся еще одной дверью. Железной. Ее предназначение Леонидов пока не определил. Там же, в конце коридора, по левую сторону, была еще одна дверь. Либо в ванную, либо в туалет. В такой квартире санузел может быть только раздельным. И метрах в четырех от «гармошки» – белая дверь. Дальше – еще одна белая дверь. Барышев присвистнул:
– Неплохо!
– Есть здесь кто-нибудь? – громко спросил Алексей. – Хозяин дома?
Всю стену, четыре метра от «гармошки» до двери в соседнюю комнату, занимал стеллаж с книгами. Судя по однотонным, с золотым тиснением корешкам – собрания сочинений классиков. Прищурился: Пушкин, Толстой, Достоевский…
Алексей сделал несколько шагов вперед и машинально провел пальцем по переплетам, прочертив горизонтальную линию. На пальце осталась пыль. Оглянулся на Барышева:
– Ну, что?
– Должно быть, в зале, – хрипло сказал Серега.
Он коснулся рукой гармошки. Меха всхлипнули, потом жалобно разрыдались: раздвижная дверь поехала в сторону. Алексей замер на пороге. То, что он увидел, потрясло.
