- Как же так? Почему один из них должен страдать, а другой за его счет получит первое место?
Интересно было бы вам посмотреть на виновников спора. Если бы это было где-нибудь в другом, менее спаянном коллективе, то они, может быть, и дулись бы друг на друга, а возможно, даже и подрались. А тут - нет. Спокойно и размеренно точили они детали и лишь изредка поддевали друг друга необидными остротами.
Так, например, однажды Попов заявил:
- Это товарищ Петров потому так прет, что у него внутре карбюратор. Он на одеколоне работает.
Тут-то всех и осенило. Сразу же один товарищ другому говорит:
— Я чувствую - мы не можем присудить первое место товарищу Петрову, потому что как же мы можем присудить первое место товарищу, который жрет одеколон.
— И вдобавок этим кичится, - поддержал его товарищ, к которому обратились.
Вот какие разговоры пошли по цеху. И, услышав их, Петров изменился в лице.
- Нет. Дикалон ни при чем, - говорил он в курилке. - Я не понимаю, при чем тут дикалон. Я работал честно, а что я пью дикалон, это - мое дело. Ты вот квас пьешь, я ж к тебе не лезу. А я пью дикалон, и ты от меня
отвали.
Но подобная нахальная пропаганда мерзкого напитка только усугубила его вину. И товарищи, сурово посовещавшись, поставили вопрос круто: они не только лишили Петрова первого места, но также изобразили его в стенгазете в гнусном виде, как он прыщет себе в рот из пульверизатора. Прыщет одеколон.
А Попову заказали его собственную фотографию размером восемнадцать на двадцать четыре и повесили фотографию на видном месте с надписью, поясняющей заслуги Попова.
Многие в тот день смотрели на Петрова. А у того личико стало совсем тощее, головой он вертел как волк и тихо говорил:
- Не понимаю я это. Это - непорядок. Зачем я честно работал? Чтобы меня нарисовали, как курву? Я не хочу так. Я так работать не договаривался. Так нечестно. А я все равно буду там висеть.
Вот тут-то бы и обратить внимание товарищам на эти его довольно странные слова. Все-таки действительно они поступили несколько бестактно. Надо, надо было наказать Петрова и разъяснить ему вред употребления в пищу одеколона. Надо было, но не так же круто. Надо было как-нибудь помягче.
Многие так подумали, когда утром следующего дня заявились в цех и обнаружили следующую дикую картину, висевшую до прихода милиции и 'скорой помощи'.
Висел. Он висел. Петров повесился на собственном ремне. Повесился на том самом видном месте, где была фотография его конкурента. И, повесившись, заслонил собой фотографию своего конкурента.
Когда к нему подошли, то врачей и милиционеров сильно удивило, что от висельника попахивает одеколоном. Но им все объяснили, и врачи успокоили взволнованный коллектив тем, что Петров, будучи законченным алкоголиком, покончил с собой в состоянии алкогольной депрессии. И коллектив, таким образом, не несет за его патологические поступки никакой ответственности.
СВОБОДА
Один юноша, желая видеть свою любимую девушку, поджидал ее, как было договорено, у здания Театра музыкальной комедии, где девушка работала реквизитором, а в этот день была выходная.
Девушка опаздывала, и юноша задумался. Он думал и не мог понять: почему девушка не хочет по- настоящему любить его, несмотря на то что они уже несколько раз пили вместе водку и три раза лежали в постели голые.
Зрители клянчили друг у друга лишние билетики. Подкатила на такси веселая компания. Вышли. Кудрявый и лысый дяденька сказал своим спутницам:
— Знаете что, девочки?
— Что? - спросили девочки, младшей из которой было сто лет.
— Ну ее, эту самую комедию муз, - сострил дяденька. - Двинем-ка мы лучше в шашлычную. Я вас там по
знакомлю с одним грузином. Мой лучший друг!
— Хочем знакомиться с грузином, - решительно заявили девочки и стали охорашиваться.
Кудрявый и лысый мгновенно реализовал билеты, и компания исчезла.
— Так твою мать, - пробормотал юноша.
— При чем тут мои родственники? - перебил ход его мыслей голос возмущенного человека.
И сам человек появился перед ним. Стоял покачиваясь. Юноша отвернулся.
- Ты харю не вороти, - с укором сказал покачивающийся, который был одет в потертые одежды. - Ты - тунеядец, а я - рабочий человек. Я - столяр, а меня замдира щас взял за шкирку и говорит: 'Иди отседа, хамло.
Завтра напишешь объясниловку, почему ты напился на работе'.
Юноша посмотрел на часы.
- Не придет, сволочь, - пробормотал он. - Как обещал, так и сделаю ей, падле.
А обещал он ей вот что. Он позвонил ей на работу и сказал:
— Я к тебе завтра приду.
— Не приходи, - сказала реквизиторша, которая жила на улице Засухина в бараке.
— Я к тебе завтра приду, и если тебя не будет дома, то перебью тебе все стекла и скажу соседям, кто ты такая.
— А кто я такая? - оживилась реквизиторша.
- Сама знаешь, - угрюмо отвечал влюбленный.
После чего ему и была назначена встреча на семь часов тридцать минут. Перед началом спектакля.
- Мне нужно кой о чем посоветоваться с подругами, - объяснила реквизиторша. И обманула. Сволочь
— Все. Все стекла переколочу, - ярился обманутый.
— Это вы можете, - сказал пьяница. - Это вы можете. Ломать, драть. Меня кто прошлую неделю ограбил?
Читушку отобрали около магазина. Всё вы. Дали вам свободу, подлецам, молодежи, так вы и куражитесь. А мне кто даст свободу? Меня замдира взашей выкинул, а жена меня будет сегодня не иначе как бить. Она - хитрая.
Я настелехаюсь, а она меня - скалкой. Я утром думаю, что сам где упал, и ее не бью за это. Она меня обманывает.
— Ты Дуньку-реквизиторшу знаешь? - поинтересовался юноша.
— Знаю, почему не знать. Она моя коллега. А у меня деньги-то есть. Ты не думай, что я - бич. Я - рабочий
человек. У меня есть деньги.
И пьяница вынул из мятого кармана эти нелепые бумажки.
— Ты пойди сходи, позови ее, - сердясь сам на себя, попросил юноша.
— А я один не пойду, - закуражился столяр. – Если за компанию, то я пойду. Пошли вместе. Пива выпьем.
Мы в служебном буфете выпьем пива.
Тоскливо стало юноше. А также любопытно - каков он из себя, служебный буфет. И есть ли там живые артисты. Юноша сильно уважал живых артистов. Он и с Дунькой познакомился по той же линии. Ему ребята говорили:
— У тебя баба есть?
— Есть, - отвечал юноша. - В театре работает.
— Сука, наверное, - говорили ребята, имеющие о многих вещах превратные мнения.
