вы проводить нас к этому самому монастырю? Никто из нас не знает туда дороги…
— Конечно, смогу! Хоть и устал, а смогу… Я еще заметил, товарищ начальник…
За окном послышалось шипение тормозов остановившейся автомашины.
— А вот и наша машина! — воскликнул майор, подходя к окну. Взглянув в окно, он удивленно воскликнул: — Нет, это не наши! Как видно, еще одна неожиданная новость!
За дверями раздалось изумленное восклицание девушки-секретаря, потом какая-то возня. Дверь широко распахнулась и в кабинет влетел худощавый парень со скрученными позади руками. Землистое лицо его было злобным и страшным, глаза горели недобрым блеском. За ним, пыхтя и отдуваясь, вошел потный, лысый толстяк с пистолетом в руке.
— Фу! Еле доставил этого хлюста! — облегченно вздохнул толстяк.
— А чего ты его припер ко мне, товарищ Затулыворота? Что он натворил? — удивленно пробасил Зайченко.
— Что натворил? Профессора нашего, Тихона Тихоновича, хотел застрелить! Злыдень!
— Как? — воскликнул майор.
— А так! — ответил Затулыворота, отирая потное лицо рукавом вышитой рубашки. — Лежу это я у себя в палатке… Только-только проснулся… Вдруг слышу — шепчется кто-то около палатки. Слышно, что шепчутся, а слов разобрать невозможно. «Ну, думаю, к чему доброму человеку шептаться?» Приподнял полу палатки и глянул: вижу — стоит лесник Пелипенко и подает этому злыдню пистолет. А морда у него самая бандитская… Я осторожно вылез из палатки, засел в кусты — и слежу. Тут злыдень спрятал пистолет — и бегом по тропке. А я за ним. Запарился, но бегу. Он засел в кустах, а я почти рядом с ним схоронился… Вдруг он приподнялся да как ахнет из своего пистолета. Один раз, потом другой. Я тут на него и налетел сзади… Пистолет отнял, трахнул его рукояткой по голове… Ну, он и заскучал. Глянул я поверх кустов — вижу, Тихон Тихонович шагает, не попал в него, значит, злыдень. Ну, я в сердцах, по правде сказать, еще пару раз подвесил этому типу, а потом связал ему руки его же пояском и сюда на машине доставил. Только по дороге он чуть не утек, еле мы его с шофером поймали…
— Ясно, товарищ Затулыворота! Молодец! — пробасил капитан Зайченко.
— Действительно молодец! — подтвердил майор и внимательно посмотрел на задержанного.
Тот стоял, потупив голову и кусая тонкие, злые губы.
— Кто вы? — спросил его майор.
— Студент МГУ Петр Зотов, — насмешливо и злобно прошипел задержанный.
— А другое ваше имя, настоящее?
Задержанный передернул плечами.
— А другое я вам не скажу!
— Как хотите! — с подчеркнутым безразличием пожал плечами майор Величко. — Откровенным признанием вы могли бы облегчить свою участь. Нам все известно — начиная с вашей высадки на парашютах и зверского убийства археолога. Сейчас все ваши сообщники — и ваш главарь, именующий себя доцентом Демидовым, и резидент, маскирующийся под лесника, — уже арестованы…
Белявин внимательно смотрел на ноги диверсанта. Он был обут в грубые, широконосые ботинки и когда переступал с ноги на ногу, о пол звонко щелкали подковки.
Худое, злобное лицо диверсанта дрогнуло. Глаза тревожно забегали по комнате.
— Скажите, — хрипло заговорил он, — правда, что у вас, в России, в случае признания… в случае сообщения важных сведений… смягчается наказание?
— Правда! — уверенно ответил майор.
Диверсант опустил голову и задумался. Майор молчал.
— Хорошо! — проговорил задержанный, взглянув на майора. — Я вижу, что игра проиграна, надо спасать свою голову. Слушайте все! Я делаю важное сообщение! Час тому назад «Сириус-семь» должен был встретиться с этим самым изобретателем, подполковником Ушаковым, увести к себе домой, а там мои друзья вымотают у него секрет изобретения…
Капитан Зайченко чертыхнулся и вскочил с кресла. Майор Величко бросил на него спокойный, холодный взгляд.
— Хорошо, мы проверим ваше сообщение! — спокойно сказал он диверсанту. — Капитан! Распорядитесь увести арестованного…
Когда диверсант и Зайченко вышли из комнаты, майор торопливо поднялся со стула.
— Надо срочно ехать к этому самому Пелипенко. Мы поедем все вместе! — Он выглянул в окно. — А вот, кстати, и наша машина подошла…
Глава 26
Пелипенко, как было заранее условлено, встретил подполковника Ушакова возле родника «Девичьи слезы». Еще издали, между кустами орешника, Ушаков увидел кряжистую, могучую фигуру лесника. Старик сидел на камне, опершись на свою двустволку, и задумчиво смотрел на пенящуюся, быструю воду ручья. Подполковник обратил внимание на его широкую спину, толстую загорелую шею, большие цепкие руки.
«Ну и здоровяк этот старикан! Настоящий лесовик!» — подумал Ушаков.
Под его ногой хрустнула какая-то ветка. Лесник вздрогнул и поспешно обернулся.
— А, Игорь Сергеевич! — приветливо улыбаясь, проговорил он.
Подполковник крепко пожал протянутую ему руку.
— Ну, как? Вы готовы? Пошли? — спросил он, поправляя за спиной свое ружье.
— Пошли, Игорь Сергеевич! — Лесник поднялся на ноги и зашагал по узкой тропинке. — Завернем на минутку ко мне в хату — это по дороге… Я ружье возьму калибром крупнее — это-то только на птицу годится… А там двинем прямо в Черное ущелье, часам к семи вечера там будем. А на рассвете засядем в одно местечко, возле звериного водопоя. Там этого зверья — несметная сила. И кабаны» и козлы… Даже самого хозяина можно встретить.
— Какого хозяина? — не понял Ушаков.
— Медведя, значит… Вы как со временем? Ничего, если завтра к полудню вернемся?
— Ничего… Я завтра свободен…
— Ну и добре!
Лесник шел легким, быстрым шагом. Бывалый охотник, Ушаков с трудом поспевал за ним. Он то и дело отирал пот с лица, но не хотел показать своему неутомимому проводнику, что ему тяжело идти так быстро.
Пелипенко одобрительно улыбнулся.
— Удивляюсь вам, Игорь Сергеевич! — снова заговорил он. — Человек, можно сказать, в больших чинах, а охоту имеете пешком шагать по нашим трущобам. Начальство, оно больше на машине ездит. И чтоб адъютанты были, которые и ружья подадут, и дичь, если потребуется, поднести могут…
— Нет! Я люблю охотиться один, или на пару с другим охотником… С машиной да адъютантами — это уже не охота, а баловство, — ответил подполковник.
Лес впереди поредел. Начались заросли терновника и кизила. Узкая тропинка поднималась вверх по пологому склону холма. На его вершине виднелась маленькая хатка.
— Вот и мое поместье! — улыбаясь, показал на хатку Пелипенко. — Хоть и одиноко, да зато спокойно. Самый ближний сосед — за двенадцать километров, так что ни ссор, ни скандалов.
— А зимой не скучно вам здесь? — поинтересовался Ушаков.
— Нет! — покачал головой Пелипенко. — Скучать мне некогда, участок у меня дюже большой. Да и разве можно скучать при такой красоте!
Ушаков оглянулся по сторонам и невольно замедлил шаги, пораженный красотой окружающей местности. Внизу, у подножья холма, голубой лентой извивалась горная речка. А кругом, сколько мог видеть глаз, раскинулись леса. Вблизи можно было рассмотреть огромные дубы, стройные пихты, старые яблони- дички. Дальше деревья сливались в сплошной зеленый пушистый ковер, застилающий горы и долины. Вдалеке этот ковер выглядел сине-фиолетовым и упирался в сверкающие снежные вершины.
