Англии.
Между тем британская разведка в Берлине установила контакт с Рудольфом Гессом и с его помощью нашла выход на самого Гитлера. Гессу было сказано, что если Германия объявит войну Советам, Англия прекратит военные действия. Гесс убедил Гитлера, что всему этому можно верить, и немцы начали подготовку к войне против Советов. Так без лишнего шума Гитлер оказался втянутым в деловые отношения с Англией.
С тем чтобы завершить переговоры, Гесс потребовал прислать ему подписанное Черчиллем приглашение посетить Англию для личных встреч. Британская разведка сфабриковала приглашение за подписью Черчилля и переправила его Гессу. Гесс оказался в Шотландии после своего тайного перелета и получил возможность встретиться с английскими официальными лицами. Гесс заявил, что Гитлер нападет на Россию. Ему же в ответ было сказано, что Англия свою часть договоренности также выполнит. Были сделаны записи этой встречи, которые затем были переправлены в Москву. Советская разведка подтвердила в своих донесениях факт немецких военных приготовлений к нападению на Советы. Для немцев же к этому времени было уже невозможно давать задний ход, отменяя нападение на Россию. «Кот удрал из мешка». Война началась. Гитлера обманным путем вынудили объявить войну России. Английская разведка одержала победу.
Я не уверен, так ли все обстояло на самом деле. Но в разведывательных кругах эта история получила широкое признание. Все равно, правда это или вымысел, каждый знакомый с деятельностью британской разведки должен признать, что она вполне способна решить подобного рода задачи.
К концу зимы 1941 г. Гитлер нанес такие внушительные удары по Англии, что британский кабинет за минусом одного Черчилля проголосовал за то, чтобы начать мирные переговоры с Гитлером. Черчилль умолял отложить принятие решения по этому вопросу. Его довод состоял в следующем: мы в состоянии добиться вступления в войну Соединенных Штатов. Кабинет отступил для того, чтобы предоставить Черчиллю еще один шанс добиться каких-то обязательств со стороны Франклина Рузвельта.
Черчилль в тот же вечер позвонил Рузвельту и рассказал ему о создавшемся положении. Рузвельт обещал предоставить самую существенную помощь за исключением объявления войны Германии и одновременно заверил, что серьезный инцидент может вызвать соответствующую реакцию США, вынудив их объявить войну. Получив эти заверения, Черчилль настоял на том, чтобы военный кабинет не принимал решения о выходе из войны. Никаких мирных предложений Гитлеру весной 1941 г. Англия так и не сделала.
Я не могу представить вам подтверждение этой версии. Но, исходя из известных мне фактов, я убежден, что она соответствует действительности. Решения наподобие тех, о которых идет речь, в годы войны принимались, однако общественность не только не была проинформирована о них, но ее даже вынуждали верить, что все складывается прямо противоположным образом. Правительства свои внешнеполитические контакты осуществляют тайно, и, действуя таким путем, они оставляют публику вне ведения о том, что происходит в их отношениях, которые не получают отражения ни в каких документах.
Я слушал выступление губернатора Дьюи в Милуоки неделю назад. Он буквально измолотил Г. Трумэна за то, что тот сначала провел демобилизацию армии, а потом вновь ее восстановил в прежней численности. Когда я слушал его, я вспоминал Дьюи в дни кампании 1944 г. В ходе той кампании он подверг критике демократическую администрацию за то, что до войны ей так и не удалось добиться полной занятости. Он предрекал, что демократической администрации не удастся добиться полной занятости и после войны. Поэтому, утверждал он, послевоенная демократическая администрация будет сохранять высокую численность вооруженных сил. Она будет тормозить демобилизацию после войны. Если американский народ хочет, чтобы его родные и близкие в солдатской униформе вернулись домой поскорее, говорил Дьюи, он должен голосовать за республиканскую партию. Этот вопрос избирательной кампании приобрел такую важность, что кандидаты-демократы выступили с обещаниями провести безотлагательное и очень существенное сокращение вооруженных сил (после войны).
Тогда я считал большой ошибкой то, что Дьюи включил этот вопрос в повестку дня избирательной кампании. Каждый хорошо информированный наблюдатель, следивший за развитием международных отношений в то время, прекрасно знал, что и после разгрома стран «оси» не отпадет необходимость иметь большую армию до тех пор, пока Советы не сделают каких-то существенных шагов навстречу нам.
Будучи неплохо осведомлен о росте авторитета Советов в политическом мышлении США, в то время я был обеспокоен тем, чтобы Дьюи в напрасных поисках аргументов против демократов не попался на удочку искусно и злонамеренно подброшенного Советами лозунга о сокращении армии. Нечего говорить о том, что, если даже Советы не сами выдумали этот лозунг, они умело воспользовались им после того, как он стал центральным вопросом избирательной кампании. Как только война закончилась, коммунистические ячейки в армии и на флоте, в тред-юнионах и прессе развернули пропаганду за немедленную демобилизацию. Один признанный в национальных масштабах обозреватель, возглавивший это движение за демобилизацию, буквально каждодневно получал горы телеграмм от американских солдат и матросов со всего света, умолявших и требовавших проведения демобилизации, жаловавшихся на медлительность в этом деле. Я знаю, что эта кампания по засылке телеграмм направлялась и частично финансировалась Коминтерном. Вполне возможно, Советы рассматривали свою тайную кампанию, нацеленную на скорую и масштабную демобилизацию вооруженных сил Соединенных Штатов, в качестве одного из самых главных своих достижений после окончания войны.
Нет сомнений, что Молотов категорически отверг бы обвинение в том, что Советы хоть как-то вмешивались в организацию кампании за ускоренную демобилизацию американских вооруженных сил. И действительно, никто из советских официальных представителей открыто не принимал участия в этой кампании. Точно так же Советы официально стали бы отрицать любую свою причастность к деятельности своих тайных агентов по всему миру. Но это не должно нас обмануть.
Юридическая фирма, членом которой я являюсь, была привлечена прошлой осенью правительством Чехословакии для участия в переговорах о продаже чехословацких вагонов американской военной миссии в Германии. Наша фирма выполняла свои обязательства еще в январе этого года (1948). В процессе работы были установлены контакты с весьма высокими должностными лицами как с чехословацкой, так и с американской стороны. Как мы выяснили, ни чехи, ни американцы не верили в опасность очень близкого переворота в Чехословакии. Всеобщие выборы в Чехословакии должны были состояться в мае 1948 г., и чехословацкие официальные лица были уверены, что до выборов Советы не предпримут никаких действий. Чехи были также уверены, что выборы принесут сокращение числа коммунистических депутатов в национальном парламенте. Советы ранее дали гарантию чехам, что они позволят Чехословакии, как и прежде, решать свои домашние дела самостоятельно, как вполне независимой стране. Очень убедительным аргументом со стороны Советов прозвучала та мысль, что в случае, если они попытаются установить свой режим в Чехословакии, чехословацкая промышленность снизит темпы своего развития, чего Советам совсем не хотелось бы, поскольку они очень нуждаются в чехословацкой продукции, поступающей в Советский Союз. Чехи и мы вместе с ними были довольны такими доводами. В Чехословакии в тот момент не было Красной армии, и никто не угрожал ее границам. Чехи с одобрения Советов в печатных изданиях, выходящих повсюду в мире, рекламировали свою страну в качестве привлекательного места для туристов, которые могли бы насладиться вполне достойным отдыхом «за железным занавесом». Полюбоваться Прагой с ее прелестными магазинами, театрами, довоенным очарованием. Отведать кушанья в лучших ресторанах Центральной Европы. Поправить здоровье на известнейших курортах. Познакомиться со страной,
