теперь весь покрылся сыпью, даже на работу ходить не может. А по натуре Миша трудоголик, без работы жить не может! Родные в отчаянии.
Пациентка просто захлебывалась, рассказывая о брате. Видно, накипело.
— А кем он работает? — осторожно спросила Алина Лепехина.
— О! У Миши своя фирма, — охотно пояснила женщина. Занимается перевозкой грузов. По всей стране. Фрахтует машины, и… Вообще-то, я в этом ничего не понимаю, — беспечно махнула рукой женщина. — Мой муж работает у Миши, да и папа теперь тоже там.
— И как? Доходно?
Алина бросила на женщину внимательный взгляд. Что ж, одета богато. Украшения солидные, не дешевка какая-нибудь. Безвкусно, но зато весомо. И психолога посещает, что беднякам не по карману.
— Знаете, да, — оживилась пациентка. — Рынок только-только развивается, но Миша на нем уже прочно закрепился. По возможности размещает рекламу, клиентам от частных фирм хорошие откаты, и дело идет. Сейчас купили землю — несколько гектар за кольцевой, хотели строить площадку для фур. Но что будет теперь, когда Миша так болен? Все ведь держится только на нем!
— А что жена? Не может его заставить пойти к врачу? Уговорить?
— В том все и дело! — всплеснула руками пациентка. — Миша не женат! А ему без малого сорок! Женщин боится, говорит: «Ну кому я с такими болячками нужен?»
— Что, у него инвалидность? — спросила Алина, воображение которой уже нарисовало калеку — горбатого, хромого, но зато управляющего грузоперевозками по всей стране. Ничего, можно стерпеть.
— Да какая инвалидность! — возмущенно сказала пациентка. — Подумаешь, сыпь! Это от антибиотиков! Если б он только дошел до дерматолога!
— С мужчинами это случается, — поддакнула Алина. — Они не любят ходить по врачам.
— Ума не приложу, что делать? — тяжело вздохнула пациентка.
— Знаете, я могла бы помочь вашему брату, — осторожно, чтобы не спугнуть, сказала Алина.
Она уже сделала в уме подсчеты. Во-первых, налицо фобия. Человек боится врачей. Видимо, где-то замкнуло. В детстве могла быть душевная травма: неудачно сделали укол и случился абсцесс, удалили зуб без анестезии, сказали что-то неприятное. Или же боялся обидного прозвища «очкарик». Хилый мальчик, спортом не занимался, сдачи дать не мог. В итоге сформировался комплекс неполноценности. Все это поправимо.
Во-вторых, есть свое дело, и оно развивается. Раз он трудоголик, значит, много времени будет проводить на работе. А дома Алина обеспечит ему все условия. Ему и его фобии.
В-третьих, он уже не так молод. С ровесником были бы проблемы, а сорок — хороший возраст. Самое то. Он не слишком разборчив, если судить по рассказу сестры, и налицо низкая самооценка. Но посмотреть на него для начала стоит.
— А как его фамилия? — спросила Алина, сообразив, что раз пациентка замужем, то фамилии у них с братом, скорее всего, разные. А вдруг неблагозвучная? Не хотелось бы.
— Одинцов. Михаил Одинцов.
Алина была полностью удовлетворена. Алина Одинцова — звучит!
— Но мой брат сюда не пойдет, — предупредила пациентка. — Ни в какую! Такой уж он человек. И потом, вы женщина. Он стесняется. Это из-за плохого зрения. А теперь еще сыпь по всему телу.
— А мы сделаем это осторожно, — сказала Алина. — Зачем нам его раздражать, тем более пугать? У вас не намечается в ближайшее время какое-нибудь семейное торжество?
— Вообще-то у меня скоро день рождения, — с энтузиазмом сказала словоохотливая пациентка. — И дата, можно сказать, круглая: тридцать пять лет!
— Замечательно! То есть вы на столько не выглядите.
— Правда? — обрадовалась женщина откровенной лести.
— Ну, конечно! Брату вы могли бы сказать, что я — ваша подруга, мы вместе ходим в бассейн, а о моей профессии вы ничего не знаете. Я приду к вам в гости, вы нас познакомите, а дальше уже мое дело.
— Знаете, я вам заплачу как за сеанс! А уж если вы нам поможете…
Алина удивилась наивности этой женщины. Святая простота! Если и братец такой же… Это удача.
Но Алина была женщиной осторожной и поспешных выводов старалась не делать.
К Михаилу Одинцову надо бы сначала присмотреться.
— Вот когда я сделаю свою работу, тогда и рассчитаемся, — сказала она пациентке.
— Ой, вы такая милая! И ответственная! Знаете, я всем своим подругам вас рекомендую. А мне говорили: такая молодая… Ну и что?
— Молодость — это недостаток, который со временем проходит, — фальшиво улыбнулась Алина Лепехина.
Банальность в данном случае пришлась ко двору, расстались они лучшими подругами.
А буквально через неделю пациентка позвонила и сказала, что все в порядке. Миша, который обожает свою сестру и племянницу, обязательно приедет на торжество. И назвала адрес.
— Хорошо. До встречи, — сказала Алина и положила трубку.
Если станут родственницами, пыл разговорчивой дамы придется охладить. Выходит, Одинцов обожает сестру и племянницу? Может быть, и маму с папой? С семьей его надо будет разводить. Алина Лепехина деньги делить не собиралась ни с кем.
…На день рождения Алина собиралась тщательно. Ни в коем случае не надо быть ослепительной красоткой — это его отпугнет. Тональный крем скроет недостатки кожи, губная помада матовая, теплого оттенка, Лак для ногтей в тон, светлые волосы, собранные в «ракушку», оставят открытым лицо. Юбка до колена, строгий жакет. Первое впечатление много значит.
Она купила в подарок чайный сервиз и букет цветов. Пришла с опозданием на десять минут. Родители виновницы торжества уже сидели в зале, за накрытым столом. Алина сразу поняла, что они в курсе, кто она такая. Дочка постаралась. У болтливой женщины язык за зубами разве удержится? От будущих свекрови и свекра впечатление у нее осталось неприятное — простоваты. Отец сразу же принялся рассказывать гостье, как двадцать лет проработал водителем на КамАЗе — нудно, с ненужными подробностями, особо подчеркивая, что сын, мол, пошел в него: любит большие машины. Алина сдержанно улыбалась, думая про себя: какая пошлость!
— Ну, кого ждем? — подмигнул будущий свекор, потирая руки.
— Мишу! Кого же еще? — улыбнулась Мишина сестра, ставя на стол вазу с фруктами. Ее белокурая дочка крутилась тут же, тайком поддевая пальчиком и таская в рот икринки с бутербродов.
«Какая пошлость!» — вновь подумала Алина и решила бутерброды не есть. Им-то девчонка не чужая, можно и из-под пальчика, а ей неприятно.
Наконец раздался звонок в дверь.
— Дядя Миша! — взвизгнул ребенок и метнулся в прихожую.
Вскоре там раздался мужской голос. Девочка влетела в зал, высоко поднимая огромную яркую коробку:
— Смотрите, смотрите, что мне дядя Миша подарил! Новая Барби! С каретой! С лошадками!
«Какая пошлость…»
И тут в комнату, щурясь и как-то боком, вошел худой мужчина высокого роста. У него было странное, очень узкое лицо и такие же узкие, пепельного оттенка губы. Щеки впалые, но Алина, как ни приглядывалась, не заметила на них никакой сыпи. От сердца слегка отлегло.
Следом за гостем вошла хозяйка с шикарным букетом в руках. Розы, лилии, хризантемы… Алина тут же подсчитала стоимость. Неплохо! И тут новорожденная сладко пропела:
— Миша, знакомься. Это моя подруга Алина. Мы вместе ходим в бассейн.
— Очень приятно, — буркнул мужчина, не глядя на гостью, и его впалые щеки залила краска.
Алина кивнула, сдержанно улыбнулась и деликатно отвела взгляд. Знакомство состоялось.
Алина старалась быть тактичной. Если кто все и портил, так это хозяйка, которая не умела не только держать язык за зубами, но и скрывать своих чувств. Она почти силой усадила брата рядом с Алиной, велев ухаживать за гостьей, а потом поспешила сказать, что та не замужем.
