— Но случайные женщины не скромницы ведь? Разве они выглядят, как вы? Неужели ваш муж подойдет к такой женщине?
— Я… не знаю.
— Послушайте… — вкрадчиво сказала Алина. — Я уже поняла, что вы одиноки. Я тоже… осталась одна:
— Да. Я слышала. Какая ужасная трагедия! — искренне посочувствовала Нина. — Потерять близкого человека! Я вам так сочувствую! Очень!
— Спасибо, — Алина еле сдержала усмешку. — Так что у нас получается? Две одинокие женщины, одна вдова, другая соломенная вдова, живут по соседству. У них есть общая тайна.
— Какая тайна?
— Вы знаете, что ваш муж берет взятки. А я — жертва шантажа. Видите, как много у нас общего! Разве это не повод сойтись?
— Вы предлагаете… чтобы я заходила к вам в гости?
— Не только. Мы можем куда-нибудь поехать. Вот вы говорите, что у вас есть деньги.
— Да, — кивнула Нина.
— И много?
— Достаточно. То есть я понимаю разницу между тем, что вижу здесь, и… Я знаю, что мои деньги не идут в сравнение с теми, что имеете вы. Но для людей моего круга это много. Очень много. Поэтому я и держу это в тайне. И от мужа тоже. Не хочу его развращать. Деньгами, — покраснев, поспешно добавила Нина.
— Хорошо. Денег у вас достаточно. И как вы их тратите?
— Помогаю людям.
— Что-о?
— Даю в долг. Тем, кому они нужнее.
— Скажите, а вам долги возвращают?
— Какое это имеет значение?
— Я сомневаюсь, что возвращают. Уверена в этом.
— Ну и что?
— Но это же ваши деньги!
— А что мне с ними делать? Мужу отдать? Это еще больше осложнит наши отношения, — упрямо сказала Нина. — Я знаю его слабое место. Он патологически жаден.
— Нет, вы не Пробка, — ласково сказала Алина. — Вы — умница. И вам надо подумать о себе. Я уже поняла: вас все эксплуатируют. Вы несчастны. А ведь это так просто: быть счастливой. Вы молоды, привлекательны, у вас замечательная подруга…
— Подруга?
— Да. Я хочу стать вашей подругой. Кстати, у меня тоже плохое зрение, но я ношу контактные линзы. У вас, Нина, замечательные глаза — огромные, голубые. А волосы… — мечтательно сказала Алина. — Нет, красить их не надо — распустить и завить. Купить яркое платье, непременно короткое. У вас хорошая фигурка, и в отличие от меня, женственная, с тонкой талией. Нет, вы должны начать новую жизнь!
— Я… Наверное, я не готова. — Нина поднялась с дивана, слегка пошатнулась, но удержала равновесие. — Я просто пришла сказать, чтобы вы не давали ему денег. Что вы не первая. У моего мужа уже были проблемы с законом. Он как-то признался мне, когда выпил. Мать одного из подследственных обвинила его во взяточничестве. Было служебное расследование, Юру вызвали на коллегию. Ему пришлось уйти из городской прокуратуры, а ведь он ожидал повышения в должности и звании.
— И давно это было? — безразлично поинтересовалась Алина Одинцова.
— Да. Дело как-то замяли. Я так поняла, что высшие чины тоже были замешаны, потому и… Ой! Сказала лишнее! Юра обрадовался переводу в Зеленоград. Уголовное дело на него тогда не завели. Просто предупредили.
— Выкрутился, одним словом. Вышестоящие чины, наверное, помогли, — усмехнулась Алина. — Себя спасали. А в области, значит, ваш замечательный муж присмотрел себе хлебное место, и…
— О чем это вы?
— Так. Мысли вслух. Нина, а ведь вы ко мне еще придете.
— Почему?
— Потому что вам больше некуда пойти. А между тем вы в отчаянии. Муж вас запутал. Запугал. Зародил в вас кучу комплексов. Добросовестно их вырастил. Вам надо от него освободиться.
— Я без него ничто.
— Это он вам так сказал? — рассмеялась Алина. — Все мужчины таковы: мечтают вырастить из жены безропотную домохозяйку, буквально навязывают ей этот образ, а потом обвиняют в ничтожестве. У них у всех мания величия. Генералы, командующие армией из одного солдата. Изменитесь, Нина. Станьте собой.
—
Не оборачиваясь, Нина направилась к входной двери. Алина следом. И вновь этот запах. Цветочный аромат. Она никогда не реагировала так остро на запахи. Запах мужского одеколона и сигарет оставлял ее равнодушной, хотя Алина знала, что многие женщины от этого сходят с ума. Аромат мужественности и грубой силы. Ее же взволновал цветочный.
«Мне не надо об этом думать, — оборвала Алина свои мысли. — Это от одиночества. Чтобы заполнить образовавшуюся пустоту… Да, Нина Грекова, несомненно, лучше собаки…»
… — Алло? Александр Палыч? — бодро спросил Володя Петров. — Старший оперуполномоченный по особо… Узнали? Эх, не быть мне богатым! Беда! Ну, как там у нас дела? Готово заключение? И что?
Он покосился на Юрия Грекова. Тот застыл в напряжении.
— Да что вы говорите? Нет, не сюрприз. Я это предполагал. Ну, спасибо. Нет, это потом. Чуть позже. Перезвоните мне… через полчасика. Да… С удовольствием бы, но не могу. Ни через час, ни через два. Скорее всего, к вечеру. Что так? — И Петров тяжело вздохнув, пояснил: — Я в пробке на кольцевой. Что, тоже новости смотрели? Да, в ней самой. А кто знает? Когда-нибудь приедем. Как туда попал? С кладбища едем. С Юрой Грековым. В его машине. Да. Именно. Что передать? Хорошо. Обязательно. Я на связи. Все. Отбой.
Петров убрал во внутренний карман «ветровки» мобильный телефон и вытер каплю пота, которая ползла по щеке.
— Что там? — хрипло спросил Греков.
— Парамонов передает тебе свои соболезнования, — напряженно сказал Володя.
Греков кивнул и повторил вопрос:
— Что там?
— Может, музыку погромче сделать? — Петров протянул руку к магнитоле.
Похоже, он не случайно держал паузу. Собирался с силами.
— Лучше переключись на другой канал, — посоветовал Греков. — Не могу больше это слушать.
— Я думал, соответствует ситуации. Но если ты против.
Володя покрутил колесико настройки и поймал какой-то молодежный канал. Из динамика послышалась модная песенка.
— Сойдет? — просил Петров.
— Все не так тоскливо. А теперь давай, рассказывай. Что там сказал эксперт?
— Что сказал? Как я и предполагал, не соответствует… — Петров осекся и вдруг, без перехода, с ненавистью сказал: — О черт! Черт! Когда я поймаю этого мерзавца! Который ее убил! Я его…
— Да ты что?! Как убил?!
— Ты глухой? Я же сказал: угол, под которым пуля вошла в висок, не соответствует версии о самоубийстве! Говоря русским языком, человек, решивший застрелиться, не будет отводить локоть руки, держащей пистолет, почти, что за спину. Тем более женщина хрупкого телосложения, такая, как Нина. Она бы его в таком положении просто не удержала.
— Вес «Макарова» 670 граммов, — хрипло сказал Юрий Греков. — Если учесть, какие сумки она с
