– Тогда выполняй!
– Когда ты успела стать такой? – он удивленно посмотрел на ее родное, но очень изменившееся лицо. Теперь Аля была сильной, а он слабым, она взяла на себя смелость принимать решения и, кажется, научилась говорить «нет». А он, напротив, разучился. Поэтому обнял ее, спросив только:
– Ты хоть понимаешь, от чего отказываешься? Женька… Ему трудно отказать, я знаю. Орлов умеет добиваться своего. Раньше я еще мог с ним тягаться, но теперь любая женщина предпочтет его мне. Я в этом уверен.
– Я не любая! – вспыхнула Аля.
– Подумай как следует.
– Уже подумала. Если ты будешь держать меня за руку, я смогу ему сказать, что не люблю его и выхожу замуж за тебя.
– А по-моему, это мое дело.
Они немного помолчали.
– Если честно, я не хочу его видеть, – призналась Аля. – Не могу тебе врать. Мне будет тяжело. Я чувствую к нему жалость.
– Понимаю. Мы будем с ним говорить, а ты не лезь. Езжай в город. И не беспокойся: маньяков здесь нет. Смело бери такси. Когда ты вернешься, его тут уже не будет. Я тебе обещаю.
А разговор у них с Женькой вышел непростой.
– Я спас тебе жизнь, но больше ты от меня фиг что получишь, Туманов, – заявил Орлов. – Активы я тебе не отдам. Будешь судиться?
– Нет.
– А что собираешься делать?
– Жить. Аля просила тебе сказать…
– Не надо, – поморщился Женька. – Я уже все понял.
– И ты не предпримешь попытки ее вернуть? Увидеться с ней? Поговорить? Надавить?
– Поверь, Ал, я сделал все, – усмехнулся Орлов. – Все, что мог. Увы, приходится признать тот факт, что есть еще в мире женщины, которые не продаются. Ни за какие деньги. Я признаю, что ничего не могу сделать. Она твоя. Но большего не проси. – Он замялся, потом сказал как отрезал: – До конца так до конца. Я, Туманов, не все тебе сказал. Я ведь тоже не устоял перед искушением. Когда она стала тянуть со свадьбой, я…
– Не надо. Считай, что я все забыл. Ты можешь быть свидетелем, когда мы с Алей будем расписываться, – великодушно предложил он. – Если хочешь остаться моим другом, я сумею ее уговорить.
– Вот от этого уволь. Сегодня наша последняя встреча, – твердо сказал Женька. – И чтобы никому не было обидно, твою фирму я оставлю себе. Это будет справедливо.
– Согласен. При условии, что ты от нас отстанешь. Навсегда.
– Согласен.
Они пожали друг другу руки, скрепляя договор.
– Твоего брата, скорее всего, отпустят, – предупредил на прощание Орлов. – Доказательств нет. Но навалял я ему крепко. Если это тебя утешит.
– Пусть живет. О наших с тобой делах… Что у меня осталось? – спросил Туманов.
– Твоя квартира. Та, в которой ты жил до аварии. И немного акций. Если хочешь, я выплачу тебе их стоимость и покончим с этим. Тех денег, что ты выручишь, хватит на скромное существование в Москве или шикарное в такой дыре, как, к примеру, этот занюханный городишко. Выбирать тебе.
Алекс задумался и машинально сунул руку в карман, нащупал там мятую десятку и горсть мелочи. Достал деньги и, глядя на них, вдруг улыбнулся:
– Это много.
– Ты псих, – сказал Женька, тоже глядя на его раскрытую ладонь. – Хотя мне от этого не легче. Чем тебе хуже, тем ей лучше. Это только укрепит Алю в ее решении. Может, все-таки будешь бороться? – с надеждой спросил Орлов. – Поторгуемся, Ал?
– С тобой – никогда. Ты же мог меня убить. Просто остаться в Москве и подождать, пока Мишка со мной покончит. Тогда и Аля была бы твоя. До конца так до конца. Она в тебя чуть не влюбилась по-настоящему. И если бы ты…
– Не надо, – оборвал его Женька. – Не вводи меня опять в искушение, Туманов. Я тоже не железный.
– Почему ты сделал так, как сделал?
– Потому что мы сначала друзья, а потом уже враги. Понял?
– Я понял, что мне повезло. И с другом, и с любимой девушкой. А ты говоришь – копейки! Да это, Женька, все. Все, что нужно человеку для счастья.
– Мне надо ехать, – отвел глаза Орлов. – С ней видеться не хочу. Тем более объясняться. Да, чтоб ты знал… Мы с ней никогда не… В общем, она тебе не изменяла.
– Ты мне, похоже, крепко завидуешь.
– Иди ты на… – грубо выругался Женька. – Оба идите.
– И ты вали.
Бухнула дверь.
– Джинн, ты свободен, – произнес Туманов и посмотрел на мелочь, лежащую в ладони. Потом крепко сжал руку. Вот и все.
– Женька тебя любит, – сказал он Але. – И всегда будет любить. Поэтому ты его никогда больше не увидишь.
– Я знаю. Он хороший. Если бы не ты…
– Все понятно: у тебя только одно сердце и ты отдала его мне. Постараюсь оправдать твои ожидания и все такое.
– Какой ты смешной, – улыбнулась Аля.
А он и не боялся быть смешным. Он больше вообще ничего не боялся.
Вместо эпилога
Бизнес мало кто решается начать в одиночку. Человек наполовину состоит из лени, а на другую половину из всевозможных страхов. Страха, что ничего не получится, что конкуренты будут строить неодолимые козни, а проверяющие всех мастей и должностей вымогать деньги, что кредит не дадут, а если вдруг дадут, то трудно будет его отбить, ну и так далее, по списку. Но если есть второй такой же, друг, родственник, супруг, неважно кто, но тоже с идеями и с желанием, то лень и страхи делятся пополам. И так, попеременно сменяя друг друга в роли лидера, можно пойти далеко. Можно даже создать собственную империю, финансовую или еще какую. В истории, правда, остается имя только одного, потому и создается иллюзия, что есть некие финансовые гении или особенно удачливые. А они просто-напросто менее щепетильны и более дальновидны, потому что знают: у дела должна остаться только одна голова. Вторую же надо вовремя отсечь, это полезно для самого же дела. Так что, если покопаться в анналах истории, рядом с Великим, где-то в самом начале его славного пути, всегда найдется второй, имя которому просто Неудачник.
Этот Неудачник живет в хорошем доме, теплом и уютном, в двух часах езды от столицы, но ничуть об этом не жалеет. Он давно уже чужд городской суеты. У него любимая жена, похожая на ангела, трое детей и большая собака. С этой собакой он бродит по лесам, чутко прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. Нет, он не охотится, у него даже нет ружья, он просто живет тем, что видит и слышит в лесной чаще. Звери его не трогают и почти не пугаются. Он подолгу стоит, не шевелясь, или сидит на пне, гладя свою собаку и наслаждаясь кипящей вокруг жизнью лесных обитателей. Мир людей ему неинтересен, разве что его семья. Иногда бывшие друзья его спрашивают:
– И как тебе не скучно жить в глуши?
А он удивляется. Ему с собой никогда не скучно, не скучно со своими мыслями, с книгами, которые он читает, с фильмами, которые смотрит, с картинами, которые иногда рисует. Не скучно с женой, которую он любит, с детьми, которых боготворит. Потому что это лучшие дети на свете, любимые и желанные. А он… Он абсолютно счастливый человек. Даже если это кому-то покажется смешным. Подумаешь, счастье, кормить
