– Значит, один, – мило улыбнулась она.
– А если найдутся другие свидетели?
– А в чем, собственно, дело? Что случилось с Сашей? – она подкинула яблоко и ловко его поймала.
– А вы не знаете?
– Я его давно не видела. Должно быть, уволился. Ах да! Я вспомнила! Ему же пришла повестка в армию! Я, собственно, поэтому и решила сделать ему подарок. На прощание, – со значением сказала она.
– Что вы делали в клубе?
– Что можно делать в клубе? – улыбнулась Алина Вальман. – Ели, пили, а главное, танцевали. Ему было весело. Так что с ним все-таки случилось?
– Он покончил жизнь самоубийством.
– Да что вы говорите! – она впилась зубами в яблоко.
– Может, вы знаете причину?
– Я?
– Ну вы же ездили с ним по ночным клубам.
– Постойте-ка... Я не совсем понимаю. Если он покончил жизнь самоубийством, то почему вы ведете какое-то расследование? Кстати, хотите? – она протянула ему надкушенное яблоко.
– Нет, спасибо. В уголовном кодексе есть статья: доведение до самоубийства.
Лицо ее потемнело. Тон сменился, когда Алина Вальман сказала:
– Мою подругу недавно ограбили. В центре Москвы. У подъезда ее дома, когда она затемно возвращалась с работы. Ей оставалось пройти каких-нибудь двадцать метров. Их было трое, и шансов у нее не было, хотя это сильная женщина и берет уроки самообороны у опытного тренера. Но удар кастетом отбивает всякую охоту сопротивляться. Ее жестоко избили, отобрали кошелек, мобильный телефон, ноутбук, золотые украшения. Случайный прохожий остановил проезжавшую мимо патрульную машину, но они никаких показаний брать не стали. Об инциденте милиции напомнили из больницы, куда моя подруга попала, они обязаны это делать. Но к ней так никто и не пришел, уголовного дела возбуждать не собираются. Она счастлива, что осталась жива, на пропавшие ценности махнула рукой. Ведь их все равно не найдут и напавших на нее парней тоже. Насколько я знаю, это не первый случай в их районе, но милиция смотрит на это сквозь пальцы. И это центр, где живут далеко не бедные люди! Известные на всю страну! И вы мне хотите сказать, что пытаетесь найти человека, доведшего до самоубийства парнишку с заправочной станции? По этой статье вообще кого-нибудь когда-нибудь судили?
– Видите ли...
– Да хватит мне сказки рассказывать! Зачем вы пришли?
– Я веду расследование.
– Кто вас уполномочил? Это ваша личная инициатива? Чего вы хотите? Скажите прямо. Нас все равно никто не слышит. Вы просто хотели меня видеть? – ее тон опять сменился, и так же неуловимо изменилось лицо. Веки отяжелели, взгляд из-под опущенных ресниц сделался томным.
– Нет. То есть, не совсем.
– Ищите повод для более близкого знакомства? – она потянулась к журнальному столику, чтобы положить на него надкушенное яблоко и нагнулась так низко, что он опять почти уже видел соски. Распрямившись, Алина поправила кофточку и улыбнулась.
Он начал затравленно озираться.
– Вам здесь не нравится? – низким голосом спросила она.
– Не... не совсем.
– Хотите, поднимемся наверх? Вчера... Я вас, кажется, напугала. Вы не верите в то, что это возможно, так?
– Что?
– Роман с богатой женщиной, такой как я. Но ведь я вам нравлюсь?
Он поднялся:
– Я, пожалуй, пойду.
– Я понимаю: слишком быстро. Вам надо ко мне присмотреться.
Она окинула его оценивающим взглядом и добавила:
– Мне тоже надо к вам присмотреться. Есть вещи, которые мне непонятны. Приходите еще. Только не надо выдумывать повод: просто приходите. А хотите, позвоните мне. Что? Что такое? Опять напугала, да?
– Вы... вы странная женщина. Вы... со всеми так?
– Но вы же еще не знаете, какова цена, – усмехнулась Алина. – И я еще ничего не предлагаю.
– До свидания.
– До свидания, – со значением сказала она.
У него по спине заструился холодный пот. Чего она добивается? Смотрит, как будто пытается околдовать. Еще немного, и он потащится за ней наверх.
– Проводить?
Он вздрогнул: в дверях стояла Гена. Соединила их взглядом и с удовлетворением кивнула:
– Похоже, вы уже все. – И ему: – Идем.
Он послушно двинулся за ее широкой спиной. Выйдя из дома, спросил:
– А твоя хозяйка всегда такая?
– Она мне не хозяйка.
– А кто? Подруга?
Гена остановилась, повернулась к нему и отчеканила:
– Ну сколько можно повторять: я здесь живу.
– Она это... того... проститутка, что ли?
– Дурак!
Гена широко зашагала к воротам.
– Вы сами ненормальные, – буркнул он.
– Двигай отсюда, – зло сказала Гена.
Он нырнул в калитку.
– Все равно вернешься. Все вы возвращаетесь.
Обернулся: Гена смотрела на него с ненавистью. Он невольно вздрогнул. А она, похоже, всех мужчин ненавидит! Гена ненавидит их так же сильно, как любит их Алина Вальман. Ну и компания здесь собралась! Бежать отсюда надо! Уносить ноги!
И он поспешно ушел. А обдумав все, опять начал оправдывать Алину. В общем-то, версия принимается. Миллионерша Алина Вальман была для Саши Крылова доброй феей и разок сводила его в закрытый ночной клуб. Это не причина для самоубийства. Но что-то происходит в этом доме. Что-то странное.
Утром он зашел в кабинет к Эдику, чтобы спросить:
– Что означает надпись на левом плече Алины Вальман?
– Что за надпись? – живо поинтересовался Мотало.
– Буквы не русские. Но и не английские. Первое слово я не разглядел, она сидела боком. Зато запомнил второе. Первая «Ф», заглавная. Прямо, как русская. Потом идет крючок, потом домик, русская «о» и буква, обозначающая число я. Это я со школы помню. Потом...
– Я понял, – Эдик взял чистый лист бумаги и написал: – ??? ?????????. Так?
Он взял листок, присмотрелся к надписи и радостно сказал:
– Точно! Ну и что это означает?
– Теа Филопатор. То есть, «богиня, любящая отца».
– Как ты сказал? Любящая отца?
– Да.
– Богиня, любящая отца, – он задумался. – А в этом, возможно, и есть ключ к разгадке.
– Может быть и так.
– Слушай, ну ты мне помог! – он откровенно обрадовался. – Теа Филопатор! Надо же! Любящая отца!
– И что ты теперь будешь делать?
