- Вот именно.
- Но главное теперь Лейкин. Ох, до чего ж не нравится мне этот флорист!
- А кто тебе нравится? Анашкин – подлец, Воробьев – скотина, Суханов – негодяй, Элла Эдуардовна – дура.
- Осторожно, Леха! Справа «Мерс» подрезает! Мать, его… Как ездят, а? … Хочешь сказать, что я не прав, и все они хорошие?
- Нельзя так радикально относиться к людям. Если человек красит ногти и бреет голову налысо, то это еще не характеризует его, как маньяка. Маньяки, Сережа, они, напротив, лояльные и обоюдные.
- Какие-какие?
- Самые обычные с виду люди. Внушающие доверие. Женщина еще подумает, войти с Лейкиным в подъезд, или не войти, а вот какому-нибудь неприметному господину с авоськой, из которой торчит длинный итальянский батон, еще и дверь лифта подержит, чтобы не закрылась.
- Ну, это ты загнул!
- Я тебе как-нибудь расскажу психологический этюд. Из собственной практики. О том, как легко просчитывать людей, если хочешь заработать на них деньги. Или просто войти в доверие. Учись, если рассчитываешь преступления раскрывать. Хорошо, если этот цветовод будет в твоей практике первым и последним психопатом. А если нет?
Серега ничего не ответил, замолчал надолго. Алексей подумал, что лекцию свою задумал читать зря. Интуиция интуицией, а факты фактами. Поведение Лейкина и ему показалось подозрительным. Человек он со странностями. И мама его тоже.
Дверь ему открыла опять-таки она. Замерла на пороге с каменным лицом, и Алексей опять удивился ее росту и крепкому, почти мужскому сложению.
- Здравствуйте, Анна Валентиновна, - осторожно начал он. – А Николай дома?
- Добрый день. Вы кто?
- Одноклассник вашего сына. Бывший, - начал он по второму кругу. – Я уже заходил. За книгой. Сегодня хочу вернуть.
- Одноклассник? А у вас нет…
- Сестры у меня нет. Вы уже спрашивали. А меня зовут Леша Леонидов.
- Леша Леонидов! Леша Леонидов! Ну, конечно! Коля!
Она посторонилась. Алексей шагнул в каменный грот и замер удивленно. Куда исчезли все эти коряги? Сколько непонятных композиций из так называемых природных материалов по углам стояло, и на тебе!
- А где… - заикнулся, было, он.
- Я все выбросил, - Лейкин выполз ужом из своей комнаты в каменный грот гостиной и внимательно посмотрел на гостя. – Доволен?
- Почему это я должен быть доволен? – удивился Алексей. – Я просто книгу тебе решил вернуть.
- Книгу? – Лейкин почему-то побледнел. – Ну и как?
- Что как?
- Все понял?
- Многое. Так пройти можно?
- А зачем тебе проходить? Давай книгу, и иди, - усмехнулся бывший одноклассник.
- И чаю не нальешь?
- Значит, тебе чай нужен с печеньями, а не книгу вернуть?
- Я вообще-то не голодный, - обиделся Алексей.
- Да? Значит, просто хочешь поговорить? О подсолнухах, о «Нежности»? Ты знаешь уже, что я ее украл?
- Кого?
- «Нежность». Ладно, проходи.
Лейкин посторонился, наконец, и Алексей получил возможность расположиться на диване посередине грота. Окно было занавешено плотными портьерами, и было такое ощущение, что из углов тянет сыростью и запахом тины.
- Думаешь, мне это помогло? – присел в кресло напротив хозяин квартиры.
- Что помогло?
- Ну, я про «Нежность».
- А я бы с подсолнухов начал. Откуда у тебя этот пакет?
- Какой пакет?
- Который ты в мусорное ведро выкинул. В тот день, когда я ушел.
- Так и знал! Я так и знал! Ну, где, скажи мне, где про это написано? – Лейкин вдруг начал трясти книжку, которую ему вернул Алексей, словно ожидая, что из нее выпадет какой-нибудь спрятанный листок.
- Ты сдурел, что ли, Коля? Ты в тот день, когда я тебя у своего дома встретил, с пакетом был. Разве не заходил в супермаркет?
- Я?! Да, извини. Заходил.
- А почему ты тогда так испугался?
- Слушай, у меня горе. Убили девушку, которая у меня работала. Мне вчера позвонили.
- Они все у тебя работали, - тихо заметил Алексей.
- Да. Все. Но я любил ее. Я хотел на ней жениться.
- Почему же не женился?
- Какое тебе дело?
- Почему?
- Тихо. Т-с-с-с, - Лейкин вдруг приложил к губам палец.
- Не понял, - обернулся Алексей.
За стенкой, на кухне, было как-то странно тихо. Анна Валентиновна ушла туда, но было такое ощущение, что она не двигается, замерла на одном месте. «Так оно и есть», - подумал Алексей. – «Подслушивает»
- Хорошо, я не буду об этом. И что теперь будет с твоим бизнесом? Других продавщиц нанял уже? Опять по именам подбирал?
- Я нанял управляющего. Мне теперь наплевать на это дело. Пусть обворовывают. Пусть берет на работу, кого хочет. Своих знакомых, через своих знакомых. Мне наплевать, - повторил Лейкин.
- И чем хочешь заняться?
- Ничем. В деревню хочу уехать. Розы выращивать в саду.
- Розы?
- Да не цепляйся ты к словам! Может, у меня в жизни никогда уже этого не будет! Я все еще надеялся, что она передумает.
- Но ты ходил к Марго.
- Уходи, Леша.
- После того, как Роза с тобой порвала, ты ходил к Марго. А потом ухаживал за этой девочкой. За Лилией. Она же верила, что это всерьез. За что ты ее, Коля? Если это любовь, то я чего-то не понимаю.
- С чего ты взял про Марго?
- В квартире, которую она снимала, на столе я увидел букет. В глиняной вазе. Помнишь? «Син», «соэ»… Ты приходил к ней не просто так. Икебану приносил. Сокровенным делился. Ты пытался человека найти. Который выслушает и поймет. Но разве только человека? Разве ты с ней не спал?
- Марго не скрывала от меня, что у нее СПИД, - негромко сказал Лейкин.
- Но тебя это не остановило. Похоже, что тебе жить надоело. А что так?
- Помолчи. Я хотел быть нормальным человеком. Сначала Роза меня бросила. Я знаю, что она правильно сделала. Мне нельзя жениться. Это ад для нас всех. Потом я переспал с Марго. Мне хотелось умереть. Это то же самое, что самоубийство. Только медленное. Я хотел страдать. За «Нежность», за то, что я такой неудачник. Но я сдал потом анализы. У нее ничего не было. Никакого СПИДа. Не понимаю, зачем Марго придумала такую глупость? Но это ее дело. И я попробовал еще раз. С Лилией. По честному хотел, со
